Юрий Хейфец - Ежедневник

Рисуя, забыв про стыд, узоры и миражи,
Которые выдавал за правду за годом год,
Пропитывая насквозь Вселенной всей этажи,
Чтоб верили твёрдо вы в размеренный ход погод —

Дождя, мороза, жары, порханья ветров семи,
Метелей, прохлады, гроз, припадков осенней тьмы —
Ведь были же вы должны казаться себе людьми,
Терзая сердца тоской и жаждой мысли – умы? —

Так кто я, если не дым? – Спасибо, что был огонь —
Придуманный тоже пусть – не шарься в моей судьбе —
Молчи про моё кино. И книги мои не тронь.
И где ты главный герой – туда и шагай себе.

О том, чего нельзя сказать,
Я вспоминаю без обиды,
Когда пытаюсь указать
Координаты Атлантиды
Тому, кто бороздит над ней
Солей кипящие растворы,
Смеясь над сонмищем теней,
Со мной ведущих разговоры.

О том, чего нельзя сказать,
Я вспоминаю без печали,
Когда пытаюсь наказать
Тех, кто печаль и накачали
В бездонный ров моей души,
Что тянется подобно шраму —
Куда? – увидеть не спеши:
Не зря картина носит раму.

О том, чего нельзя сказать,
Я вспоминаю без тревоги,
Когда пытаюсь предсказать
Неподведённые итоги
И всем дорогам доказать,
Что их прокладывали ноги,
А не они, дороги, им,
Ногам, проводниками были —
А впрочем, небыли иль были
Мы там добыли, где долбили
Твердь бытия на тучи пыли,
Чтоб нас потомки не забыли,
Решать, наверное, другим —
Тем, кто прицел-прищур не сбили
И руку не спеша набили
На том, что головы рубили
Благим намереньям своим.

Я дома оставил пальто —
И тихо прокрался бульваром, —
Меня не заметил никто.
На кладбище ветхом и старом
Могилу отца отыскав,
Я в мрамор обшарпанный влился —
И медленно, как батискаф,
В глубины отжившие вжился.

Меня не заметил никто,
Поскольку я крался бульваром
И дома оставил пальто.

А город дышал перегаром,
Стонал, матерился, кряхтел,
Хрустел, разминал за суставом
Сустав – и обильно потел,
Гоняя состав за составом
По старческим жилам своим.

Меня же никто не хватился:
Я просто растаял как дым,
Далёким гудком испарился,
Неясным виденьем исчез,
Снежком отошёл запоздалым, —
И только увидеть с небес
Успел, как последним усталым
Движеньем – шатром шапито
Ты все эти годы свернула,
Отправив на дачу пальто.

И сном бестревожным уснула.

В эти первые дни восходящего года
Вспоминаю себя, уходящего в темень:
Так садится луна в реверансе захода,
Подставляя земле облысевшее темя,

Так уходит со сцены актёр-попрошайка,
На последний спектакль собравший ползала,
Так уходят из дома, где злая хозяйка,
Ненавидя себя, всем на дверь указала.

Вспоминаю себя, нисходящего в стужу,
В полушубке расстёгнутом, на перепое —
Так снисходит к усталому старому мужу
Молодая супруга, уставшая вдвое,

Так находит Иванушку-дурня царевна,
Чтобы в печь зашвырнул надоевшую шкуру,
Так приходит надежда, нежна и напевна,
В эти несколько строк, что настрочены сдуру.

Мой старый друг опять ушёл в запой,
И, как всегда, в дебюте долгой пьянки
Он позвонил мне и сказал: «Родной,
Как прежде, не боятся грязи танки.
Как прежде, я, поверь мне, на коне —
На том, что для войны и для парада,
А что порядка нет у нас в стране,
Так ей, стране, порядка и не надо.
Хоть сто царей, хоть нет ни одного —
Господь свидетель, не найдёшь управы
На тех, кому не надо ничего:
Ни бабок, ни имения, ни славы.
Вот взять меня: деньжонок накрою —
И ну себе мотаться по Европам,
А поистрачусь – в тень забьюсь да пью.
И господа вполне под стать холопам!
Ты не волнуйся, старый, за меня,
Я побухаю тихо и вальяжно:
Ведь наша водка крепче, чем броня,
Да и дешевле, что немаловажно.
Я с ней, родимой, отобьюсь от всех
Напастей злых, что, падлы, одолели,
Ну, а потом нас ждёт такой успех,
Какого мы всегда с тобой хотели!
Когда я выйду из запойной тьмы,
На все счета бабло поступит строем,
И всех на свете оптом купим мы,
Поскольку мы дороже денег стоим.
Нас не возьмут раздор и нищета,
Нам не страшна армада Вельзевула.
Пока я пью – не бойся ни черта
И знай молись, чтоб ветром нас не сдуло.
Дождись меня! Я протрезвею, брат.
Дождись меня! Не бейся в одиночку.
Дождись меня – и я вернусь назад,
Чтоб многоточье заменить на точку.
Давай, крестись, дружище, в две руки,
Пока лампада не перегорела!» —
И в душу мне ударили гудки…
Перезвонить бы… да не в этом дело…