Маша Халикова - Пути Поэта. Стихи, 2013

Печать уныния и скуки
На светлом некогда челе.
Сухи чернила, сжалась в муке
Тетрадь на письменном столе.

Закрыт источник вдохновенья,
Потерян ключ. Но способ прост:
Упасть с молитвой на колени
И наложить посильный пост.

Отягощённая страстями,
Порабощённая грехом,
Больная плоть не перестанет
Мешать душе. Зачем скорóм,

Сгубивший лучшие порывы?
Живой еды не перечесть:
Из свёклы, яблок, чернослива
Возьми питательных веществ,

Потребных телу. Вечер долог —
Но не о том ли ты просил?
Благословенный, лёгкий голод
Освободит немало сил.

Велик раскрывшийся источник.
Душа – беспечное дитя —
Уже смеётся, слыша строчки;
Ещё мгновение спустя

Они польются на страницы —
Любуйся золотом струи.
Да просветлеют так же лица
Постигших таинства твои.

Когда исполнишь всё, что нужно,
Опустошишь сердечный дождь,
Ты доберёшься до подушки
И, обессиленный, уснёшь:

Благословен Господь! А утром,
Когда твоя взалкает плоть,
Не торопись опять немудро
Сорвать с ветвей запретный плод.

Живи по заповедям Бога
И душу светлую свою
Оберегай, чтоб сделать много
И успокоиться в раю.

Не поднимай на живность руки —
Да будет скромен твой обед.
И не случится прежней скуки
С тобой, восставленный поэт!..

Зачем живёт на свете человек?
Для радостного, бодрого служенья.
Когда гляжу на небо, дождь, стрижей я,
Теснит в душе от быстрых строчек-вех.

Тетрадям их вверять не тороплюсь,
Не веря, что кому-то это надо.
Мне нравится бродить одной по саду,
Предчувствуя густой чернильный вкус.

Я что-нибудь, возможно, запишу —
Не зря же различила между молний,
На целое мгновенье стала полной.
Пора бы в дом: потоки по плащу.

Когда сижу, согревшись, у окна,
Мне жаль людей – бегущих, чёрных, мокрых.
Нашёлся кто-нибудь, кто им помог, бы —
Жизнь больше не была бы так странна,

Просвет бы ощущался впереди.
Они в цепях зависимости; боли
Легко усугубимы алкоголем,
Завалом синтетической еды,

«Присосками системы». Был полёт,
Но птица умирает в тесной клети.
Мы были бы беспечными, как дети,
Когда бы не вкусили сочный плод.

А впрочем, мы способны выбирать,
Упасть ли с покаяньем на колени
Или же продолжать грехопаденье,
Губить себя. И тех, и этих – рать.

Добро сцепилось намертво со злом,
Исход у этой битвы вряд ли скорый.
Гроза с востока движется на город,
На вехах образованный узлом.

Писать! И пусть – отдать себя на суд.
Я верю в свет и счастье человека.
Я «чаю жизни будущего века»*.
Я знаю, что стихи меня спасут…

Ты и впрямь забываешь о сне и еде,
Обижаешь родных невниманьем,
Только б с жадностью в синее небо глядеть —
Ты так долго была как немая,

А теперь средь камней засочилась вода,
Различились случайные строки —
Встрепенулась душа и, опять молода,
Устремилась на голос далёкий.

Не в полёте ли сосредоточено всё:
Странный смысл, что так долго искала,
Наслаждение, саморазвитие? Сон —
Всё, что было; личина с оскалом.

Но сейчас – на глазах просветлело лицо,
В глубине проявляются Лики.
Осыпаясь цветочной и звёздной пыльцой,
Растворяться под небом великим,

Совершенно сливаться с Твореньем как дочь,
Как начальный церковный причастник,
Как свободная чистая птица точь-в-точь —
Разве может быть более счастье?

Но, конечно, порыв вдохновенья пройдёт,
Ты вернёшься в усталое тело
И потребуешь воду с лимоном и мёд,
Что недавно ещё не хотела.

Ты увидишь забытых тобою родных;
Ощущая себя виноватой,
Что-то доброе сделать решишься для них.
Побегут календарные даты.

Постепенно опять запылится стекло,
Потеряется смысл среди мелких
Всевозможных сует. Станет жить тяжело.
Но, покорные, крутятся белки —