Николь Воскресная - Никтофобия

Чёрная ягода смерти
вызреет ровно в срок.
Алые ягоды крови,
горький жизненный сок.

Ярким сделают вкус
первые холода.
Ты обещал мне укус
и проиграл навсегда…

Я холодна изнутри,
мне не страшно гореть,
Это не искренность – завоевание,
каждому своя плеть…

Я целую каждую змею в губы,
А вбивающий гвоздь мне любим,
Нравы понятны и неизбежно грубы,
Улыбайся всем, кого бы убил…

Ненависть – это только забава,
А каждый грех – просто игра.
Монетой в банке звенит слава,
Солнце продано ещё до утра…

И чьей-то воле, злой и беспечной,
Всё покорится, лишь намекни.
Нам танцевать теперь уже вечно
Дурное танго шальной нелюбви.

Такая возможность даётся не каждому,
И ты, мой распутный бог,
Однажды почувствовав жажду,
Её утолить не смог.

И песни лились, и луна качалась,
Лишь образы в зеркалах
Запомнили холод, простую усталость
И глаз твоих стылый страх.

А время забыло обратно дорогу,
И то, что тебе не дано,
Твоим становясь совсем понемногу,
Утянет тебя на дно…

Крапива, чёрных прутьев кружево,
Всё решено и каждый чист,
И все уловки безоружны,
И небо – пыльный белый лист.

И горький ветер хмарь осеннюю
Разносит и мешает спать,
Как позабытое веселие
И гроба жёсткая кровать.

Но, мотыльками став,
Все те, кто брошен и устал,
Летят на новый свет, и горьких трав
Дарует жизни горечь новую отвар.

Цепь дней разлетится, звеня,
До и после – странные встречи,
Белый свет ночей октября.
Нет тебя и страшнее, и легче,
И с орбиты сойдёт, и сведёт с ума,
Унося за собою в вечность,
Всё, что прожито, с пользой и зря.
Мне судьбе моей не перечить.
Только лишь бы спасти от огня
Лёд души и Сатурна на пальце колечко.

Октябрь – время охоты,
Взбесившихся инстинктов.
Замёрзшие тихие ноты,
Луны запылилась пластинка.

И листьев медовое золото
Утопит в сладости драм,
Излечит от ран и осколков
Оранжевых окон бальзам.

Я не поддаюсь дрессировке,
И путаю, путаю след.
Охотник, твои уловки
Пусты, не спасёт амулет…

Браслет – наручник твоей любви,
Времени тихие песни
Тихо с ума свели,
Нет их в мире чудесней.

А лепестки твоих роз я сожгла,
Тают, теряя благоуханье…
Нету сильней моего колдовства,
Нету страшней очарованья.

Только причину ты не ищи,
Такт у сердца сбивается,
Тысячи лат и защит
Прикосновением разбиваются.

Во мне умерла актриса,
Третья за эту зиму.
Душа как в петле повисла,
И я вместе с ней застыну.

Не любишь – не надо, плевать,
Устала жизнь симулировать.
Мне б тебя никогда не знать,
Мне б тебя не дегустировать.

Я бездарно играю роль,
Ты меня до конца не придумал.
Умирай, как в спектакле король,
А я буду твоя безумная…

Посвящение – имитация смертельных ударов,
Шрамы на ауре от металла трепещут.
Дикие яблоки цвета пожаров
Потеряли вкус.
Воспоминания не заполняют утрат и трещин.

Научи меня быть не смиренной, безжалостной,
И сиять, как тысяча солнц, обжигать, не сгорая,
Принимай все грехи за шалости!
За осечки – выстрелы, пусть подумают: это
святая

Ложь, искусней которой нет,
И петля, что вот-вот затянется,
И тогда – озаряющий свет,
Только он навсегда пусть останется…

Золотая мечта выбиться в мрази,
Город чёрен, как нефть с блёстками.
Золотая звезда в экстазе,
Жизнь – инфекция, выбеливающая кости.

А победа – только половина беды,
Никогда не знаешь, как будут горьки плоды,
Даже если руки как снег белы,
Не узнаешь, сколько с тех пор воды.

И поверь, это только твой праздник,
Как свеча, сгорая, плавится воском,
Благоденствие и безобразие,
Причина и следствие духовного роста.