Анатолий Енин - Еще не вечер

Опускаюсь к речному изгибу.
Как давно этой встречи я ждал!
Если б вслух я сейчас говорил бы,
То б, наверно, мой голос дрожал.

Думал, всё позабыл, если честно,
Но ты рядом – и память живёт.
Узнаю я любимое место,
И обрыв, и крутой поворот

Здесь поток твой уверен и ровен,
А вон там, где отходит рукав,
Длинным боном из спаренных брёвен,
Как клинком, рассекалась река.

А на этом косом перекате,
Где как будто вскипает вода,
В ясный день мы в упор до заката
Краснопёрок ловили всегда.

Здесь в ночную ходили рыбачить.
Вон тот дуб – там и был наш привал.
А вот здесь в первый раз по-собачьи
Я поплыл. О как я ликовал!

Ты, Иман, меня вывел из детства,
И теперь, на остатке пути,
Ты не дашь мне от старости средства.
Дважды в воды твои не войти.

То, что есть, то, что будет и было,
Воды всё унесут, а пока
Светлой памятью душу омыло,
И за это спасибо, Река.
.

Я шёл по зебре. Светофор
мне красный свет стелил под ноги.
Клаксоны хрипли. Я в упор
не слышал вой и визг дороги.

Я знал – дорогу перейду
и снова буду в стылом мире,
где, с установкой на беду,
стоят часы в пустой квартире.

Где из предметов и вещей
ушло тепло твоих касаний,
Где в протяжённости ночей
плутает смутное сознанье.

Зелёный свет, не будь так скор —
Быть может, мне ещё немного.
Я шёл по зебре. Светофор
Мне красный свет стелил под ноги…

Душа – это бездна… Душа – это космос,
Душа – это искорка в милых глазах.
Душа – это море, а может быть, просто
Бумажный кораблик на грозных волнах.

В душе моей тоже хранится немало —
Пороки, грешки – а куда же без них!
Душа приземляла, душа окрыляла,
Стонала душа, как от ран ножевых.

Вмещала в себя она радость и муки,
Растила по пёрышку оба крыла.
Она издавала волшебные звуки,
Когда ты в неё осторожно вошла.

И пусть она к Богу всё ближе и ближе —
Когда-то её он возьмёт навсегда,
Но только тебя, пока мир этот вижу,
Не отпущу из неё никуда…

На тормоз не жал никогда ещё резче!
Куда только делась былая усталость —
У самых колёс, светом фары просвечен,
Встаёт мальчуган…
– Что, жизнь, кричу, в тягость?!
А он лишь губами чего-то бесшумно,
Герой предстоящей мне ночи бессонной.
Щенка прижимает к щекам своим юным.
Ох, мальчик ты мальчик, с лицом просветлённым…
…Дороги зигзаг с обозначенной кромкой
Как знак вопросительный брезжит во мраке.
А ты – вопрошает – на месте ребёнка
Рванул бы под фуру, спасая собаку?

Ты добрый и смелый, малыш, нет вопросов!
И в жизни, конечно, не будешь зевакой.
Но в случае этом не лезь под колёса!
ТЫ ОЧЕНЬ НАМ НУЖЕН!!! Простите, собаки…

Когда сопки весною на плечи
Вновь накинут зелёную шаль,
Я приеду к тебе, Дальнереченск,
В голубую таёжную даль.

Там, от шумных столиц отдалённый,
Ты стоишь, неприметный такой,
Как мальчишка в рубашке зелёной,
Подпоясанный синей рекой.

Всей душою к тебе, Дальнереченск,
Прикипел я уже навсегда.
Мы с тобою друг другу навстречу
Тянем руки свои сквозь года.

Скоро мне выходить из вагона,
И ты встретишь меня, дорогой
Мой мальчишка в рубашке зелёной,
Подпоясанный синей рекой.

Вновь задуют упругие ветры,
Раскачают, как море, тайгу.
Исходил я свои километры,
Понял, жить без тебя не могу.

Под своею кудрявою кроной
Ты подаришь уют и покой,
Мой мальчишка в рубашке зелёной,
Подпоясанный синей рекой…

Вот приметная сосёнка —
От неё четвёртый ряд…
Мама, папа и сестрёнка
Здесь, на кладбище, лежат.

Поклонюсь могилке каждой,
Положу по два цветка.
Лягу здесь и я однажды:
Жизнь, она ведь коротка…

Папа смотрит чуть сурово:
– Что ты нюни распустил?
Ну-ка, парень, дай мне слово,
Что меня не посрамил!

А у мамы взгляд доверчив:
– Счастлив ли, скажи, сынок?
Ничего я не отвечу,
Лишь седой потру висок.

Самому бы разобраться
Мне в сплетениях судьбы…
Но в одном могу признаться:
Ваших слов я не забыл.