Евгений Доставалов - Размышления о жизни и смерти. Лирика. Философия. Том I. Собрание сочинений

Ночь, тишь и благодать,
Лишь нарушает ветер слабый,
Он начинает листьями шуршать.
О, этот шум незабывалый…

Я разведу костер в ночи,
Слегка треща дровами.
Как разгорится, и на кирпичи
Немного лапника я набросаю.

И запах той еловой прели,
Что дым извлек из-под себя,
Пронесся надо мной и по деревьям,
Унес тот ветер в дальние края.

Быть может, кто-то, как и я,
Так одинок в лесу ночном,
Учует запах моего костра…
Теперь мы будем так вдвоем;

Так слышать шорох, тишину,
Слегка пошептывание листьев,
Перебирая мысль, и не одну;
Я в рифме, он, может, песней,

А кто-то вдруг напишет
Ту незабвенную картину;
Что средь деревьев тех костер задышит;
А, может, кто напишет лиру.

Ох, что-то тут я размечтался…
Пора завязывать с костром.
Ведь до восхода час остался,
Прощай мой лес! Встречай мой дом!

В душе – ночь,
Совсем темно. Темно…

Я сижу и смотрю в окно,
A в окне совершенно темно.
Но наступит день, посветлеет окно,
А в душе моей совсем темно. Темно…
Мне не думать сейчас невмочь;
О том, что жизнь – это ночь.
Даже дню мне не помочь,
Осветить душевную ночь.

В душе – ночь,
Совсем темно. Темно…

Мне смотреть надоело в окно.
А за окном уже совсем светло.
А люди спешат, не зная того,
Что у них в душе совершенно темно. Темно…
Мне надоело смотреть на зло.
Я не хочу купаться в нем.
Полыхает душа ледяным огнем,
Обжигая меня горячим льдом.

В душе – ночь,
Совсем темно. Темно…

Мой старый, желтый черновик,
Его теперь беру в дорогу,
Или, когда я заболел и сник,
Когда придет всё вдохновенье к Богу.

Мой старый желтый, черновик…
Потреплен, но и склеен, слава Богу!
Его я берегу, хоть через лист – прилип…
Ведь на бумагу вирус не натянет тогу.

Давно я ручкой не писал,
Уже, и, подчерк изменился…
Да, навигация дошла…
Но ей с бумагой не сравниться.

Теперь же фоны и планшеты —
Вся электроника в руках…
Но, что бывает, когда света нету,
Или зарядка подвела?!

Всегда бумага выручала,
Она сейчас всегда нужна…
Хоть экономика бы встала —
БУМАГА ВЕЧНА – НАВСЕГДА!

Почему нет больше счастья в мире,
Нет радости, не весел ясный свет?
В журавлином поднебесном крике
Я услышал на вопрос ответ.

Потому. что человек не слышит
Земли великой крик, а так же стон.
А потом об этом кто напишет:
Кто зажег ее со всех сторон?!

Ведь Земли тяжелое дыханье
Замедляется все с каждым днем.
Никого не трогает отчаянье,
Что Земля потом сгорит огнем.

Некого спросить, что с нами будет:
Об этом знает только лишь Господь.
Может никого потом не будет,
И сгорит с Землей вся наша плоть.

И останется лишь кучка света
В космосе большом, среди планет.
А потом померкнет кучка эта —
И Земли уж во Вселенной нет.

А сейчас, еще пока все живы,
Всем надо думать о Земле своей.
Все кусты, и яблони, и сливы —
Все живое ты спасай скорей.

He давай сейчас всему погибнуть,
Не теряй навечно красоту.
Через смерть всем надо перепрыгнуть —
Взять большую эту высоту!

Зацветут тогда луга большие,
Голубое небо станет вновь.
Защебечут птицы на рябине,
И забьется в жилах красна кровь.

Мне лень писать и думать,
Но все же в руки ручку взял…
Мне правду написать, или придумать.
Но ложь в стихах – не принимал.

А напишу сейчас о лени,
Что лень работать, лень мне жить…
Что и пишу сейчас от лени,
Чтоб мне лежать, а не ходить.

И, все-таки, откуда лень явилась? —
Быть, может, в голове, а, может, в теле;
Быть, может, до меня родилась.
Везде же лень, так, в самом деле.

Лень в тяжкие грехи подходит.
От лени тяжело ведь убежать.
От лени и до смерти жизнь проходит,
Короче до нее – раз, этак, в пять.

Расскажу о счастье я;
Это же – блаженство…
Есть работа, есть семья
И мирное всё детство.