Николай Тихонов - Стихотворения и поэмы

Они рождались,
Пестрые страницы,
В бессоннице,
Среди тревог за вас,
Я рад, что вы
Не стали им дивиться,
Хоть был
Неиссякаем их запас.

Смеялись им,
И с ними же грустили,
И верили
Искрящимся словам,
И те стихи,
Что с вами вместе жили,
Они безумно
Радовались вам.

И я не мог
Не радоваться с ними,
Единым сердцем
С этою ордой,
Что гордо так
Носила ваше имя,
Знак красоты
И воли молодой!

Мне хочется вас
Нынче посмешить.
Чего-чего
Со мною не бывало.
Раз в детстве мне
Вдруг расхотелось жить,
Я школьник был,
И лет мне было мало.

На станцию пошел —
Кончать с собою,
Был перерыв —
И поезда не шли,
Паук ел мух,
Блестя спиной рябого,
Я загляделся…
И меня нашли.

Потом мечтал
Талантом стать военным
И, как Суворов,
Возвеличить Русь,
А стал писать
Стихи самозабвенно
И до сих пор
В их власти нахожусь.

Потом увлекся Индией,
И всё же,
Ни йогом, ни ученым
Я не стал.
До старости
Я незаметно дожил,
Не поумнел, не вырос,
Не устал.

Я клоуном
Хотел быть на арене,
Чтоб у ковра
Смешить простой народ,
Мне не хватало
Этого уменья,
Сложилась жизнь
Как раз наоборот.

Не я смешил,
Меня как раз смешили
Дела и дни,
Игравшие со мной,
Но вы тогда
Еще далеко были,
За многих лет
Туманной пеленой.

Зато сейчас
Не властны расстоянья,
И вам, и мне —
Нам некуда спешить.
Порассказав о прошлого
Мечтаньях,
Я вас хотел
Немного посмешить.

Ваш тихий смех
Особенно люблю я,
И вновь прошу:
«Посмейтесь надо мной,
Перед лицом
Грядущего июля,
Со всею вашей
Радостью земной!»

Вниз по горе, в запутанном провале,
Ища упор, скользила вдруг рука,
Как хлопья снега, птицы налетали
И прядали обратно в облака.

Тумана клочья, точно мягким пухом,
Слепили взор, крик птичий оглушал,
И каменная, черная разруха
Вас вниз вела, на выступ голых скал.

И, став хозяйкой птичьего базара,
Отштурмовав над морем высоту,
Вы любовались пенных волн ударом,
На львиную летевших высоту.

Потом, в палатке, где в тепле убогом
В тиши дышали радостью одной,
Как будто с каменным полярным богом
Вы обручились ночью ледяной.

И много лет средь сновидений сладких
Являлся вам полярный этот блеск,
Вдруг среди ночи грезилась палатка
И птичьих крыльев белый переплеск!

«Путешествие на „Фраме“» —
Эта книга золотая.
Фритьоф Нансен,
викинг снежный,
Звезды Севера читая,
Написал почти что нежно,
Эту книгу заключая:

«Если жизнь лишить мечты,
Чем она для нас была бы!»
Он, что с жизнью был на «ты»,
Вечный спутник высоты,
Презирал ничтожность слабых!

Фритьоф Нансен кончил труд
«Путешествие на „Фраме“»,
Кончил этими словами,
И сейчас они живут
И сияют, словно в раме:

«Если жизнь лишить мечты,
Чем она для нас была бы!» —
Эта сила слов простых
Быть девизом нам могла бы!

Чтоб закончить нам свое
«Путешествие на „Фраме“»
Вот такими же словами,
Подытожив бытие,
Честно прожитое нами!

Этот Генри Торо — мудрец,
Сам в лесу себе домик построил,
В тишь вошел наконец,
Городские забросив постои.

Он мотыжил бобы,
Слушал сов, серенады природы
И часами любил
Упиваться хорошей погодой.

Лес был полон красы,
Он блистал, как зеленая зала,
И в такие часы
Чувство времени исчезало.

День был солнечен, прост,
На душе ни заботы, ни груза,
Он писал, «что он рос,
Как растет по ночам кукуруза».

И что птицы и даже цветы
Его мысли делили неспешно,
И сердечный закон простоты
Одобряли дубняк и орешник.

Вспоминал между тем
Он о людях обычного круга:
«Мы живем в тесноте —
Спотыкаемся мы друг о друга.

А ведь каждый из нас — он упрям,
Он — творец величайшего храма,
Наше тело — тот храм,
Каждый служит в нем службу упрямо.

Наше тело, и кости, и кровь —
Материал,
Мастера же — мы сами,
Чище мрамора, света и слов
Создаем мы себя в этом храме!»