Николай Тихонов - Стихотворения и поэмы

И опять шатались — ужас! —
Точно их влекла мечта
Поплясать в компаньи дружной
Жуткий танец живота…

Телевизор был испорчен,
Весь цветной его настрой…
Но пришел я поздно ночью
К мысли новой и простой.

Вдруг экран-то не буксует,
И душа его чиста,
И планета вся танцует
Жуткий танец живота.

Кроме нас, завоевавших
Будущее, кроме нас,
Всё на свете расшатавших,
Всё шатается сейчас.

Телевизор смотрим с вами —
Что поделать — суета —
И в его мы видим раме —
Всюду — танец живота!

Мы жили и хорошим людям
Смотрели радостно в глаза.
«Мы жили, да, и жить мы будем!» —
Как дед мой некогда сказал.

Мы не боимся правды голой,
Дни нашей осени придут —
Мы осень сделаем веселой,
И в скуке дни не пропадут.

Веселье сердца нам поможет —
А всем недугам мы на страх,
Как в ассирийском доме, рожи
Мы намалюем на дверях.

Чтобы и черти и недуги,
Увидев маски, рожи те,
Бежали, задрожав в испуге,
И растворились в темноте.

Мы сделаем веселой осень,
И пусть гостей хоть будет сто,
Мы всех гостей своих попросим
За наш — здоровья полный — стол!

Вдруг прошлого битвы придут, как во мгле,
Нежданно, среди разговора.
«Но старая шпора лежит на столе,
Моя отзвеневшая шпора».

Ту шпору я с немца убитого снял,
Гусарами смерти их звали,
Свою — я в бою, в перебежке сломал,
На каменном, помню, развале.

Столетья не меньше прошло с того дня,
А помню я бой, как вчерашний,
Денис ли Давыдов окликнул с коня,
Хрустицкий ли с танковой башни?

Все спутались годы — уж память не та,
Шершавей старинного снимка.
Живет еще в мире зари красота,
И вы — той зари побратимка.

На давней заре повидать привелось —
Когда нас на бой провожали,
Нам девушки наши, взяв ленты из кос,
На шашек эфесы вязали.

И кажется мне, что я снова стою,
Судьбы разрывая завесу,
Что снова вы вяжете ленту свою
К невидимой шашки эфесу.

Как в лабиринте, сам в себе бродил,
Слепым во мраке шел и спотыкался,
И прошлого я тени находил,
И сам от них в тени теней спасался.

Запутывался в паутине слов,
Над сердцем страсти стаями кружили,
Я доходил и до таких углов,
Где укоризны, как ехидны, жили,

Шипя зловеще: «Нас, смотри, не тронь»,
И прошлое синело старым жаром,
И лишь подземный стиховой огонь
Светил всему восторгу и кошмару.

Мой лабиринт, казалось, не имел
Конца и края, но я помнил всё же —
Я выйду к свету — неба я хотел
И вас под небом видеть жаждал тоже.

Я вышел. Надо мною небеса,
Где Козерога крылья пролетели.
Знак Зодиака, мой Стрелец — он сам
Нацелил лук в неведомые цели…

Дома точно спали рядами,
Был день уж на отдых влеком,
Был пепельный вечер, когда мы
Писательским шли городком.

Кой-где
сквозь темнеющий ельник
Мигал огонек средь ветвей,
Какой-то прозаик-отшельник
Дремал над страницей своей.

Иль сверхизощренною строчкой
Терзал себя модный поэт,
И где-то, залязгав цепочкой,
Собака ворчала в ответ.

И где-то читатели спали,
Густела вечерняя мгла,
Как будто меня окликали
Прошедшего тени с угла.

Не люди вставали навстречу,
Напомнивши прошлого дни,
Которым молчаньем отвечу,
О чем ни спросили б они…

То тени деревьев богато
Вставали на нашем пути,
Былое ушло без возврата,
Дорогу к нему не найти!

«Подумать, —
сказали вы тихо, —
Ведь скольких судьба унесла,
Какая при жизни шумиха
При имени каждом жила!

Стихов сколько было крылатых,
И прозы какой был поток!
Ведь был не таким он когда-то,
Писательский ваш городок?»

«Да, шумным он был, и веселым,
И полным и драм, и утех,
Сегодня его новоселы
Совсем не похожи на тех…

Вы правы, моя дорогая,
Всё было — и смех и тоска,
И друга ли видел, врага я —
На свете уж их не сыскать…»