Николай Тихонов - Стихотворения и поэмы

Пятнадцать тонн тринитротолуола
На каждого приходится сейчас —
И будет на планете нашей голо,
Пустыня смерти, черный праха час.

Великий Шоу помянул про это,
Сказав в одной из злых своих речей:
«Была здесь сумасшедшая планета,
И правили безумные на ней».

Борцы за мир! Пусть демон истребленья
Голодной смертью сдохнет взаперти,
Все, кто за ним таится серой тенью,
Должны, как он, конец себе найти!

Борцы за мир! Поднимем труд тяжелый,
Опасность не объедешь по кривой,
Пятнадцать тонн тринитротолуола
У каждого висят над головой!

Сквозь мелькающий снег
И зазывное пенье метели
Белопенное буйство я вижу
Цветущих садов.
Снежнокрылые строки,
Что, как птицы, с карниза слетели,
Опьяненные гулом
Неведомых мне городов…

Возвращается молодость
В платье другого покроя,
С незнакомою песней
Проходит сквозь вьюгу она,
И немая луна,
Как умершего маска героя,
Над землею висит
В прозаическом отблеске сна.

Вешний шепот деревьев…
Откуда явилось такое?
Вьюги нет. Теплый ветер
Шумит у виска,
И над спящей землей,
Отдыхающей в зимнем покое,
Человеческой радости
Тихо плывут облака.

Сквозь мелькающий снег,
Постоянное зим окрыленье,
Я предчувствую вас,
Зеленеющих будней огни,
Снова зерна стихов
Упадут на поля откровенья,
И колосьями станут,
И в хлеб превратятся они.

Пусть же в белом плаще
Вновь пред нами земля-незнакомка
Вешний шепот деревьев
В шуршании вьюги несет,
Грозных зим мы участники,
Весен победных потомки, —
И снежинки и листья
В свидетели память берет!

К подножию полярного престола,
Подняв тяжеловесы якоря,
Выходят, как легенды, ледоколы,
Атомоходы, проще говоря.

Они откроют сказочные трассы
Через морей закованную ширь,
Разрубят льды, врубаясь час за часом, —
За «Лениным» и «Арктикой» — «Сибирь».

И если есть такая область в мире,
Где мертвые друг с другом говорят,
То Ломоносов скажет о Сибири
Царю Петру: «Что говорил я, брат!

Она, Сибирь, еще себя покажет,
Она — природы диво-дивный клад».
И скажет Петр: «Не надо флота даже,
Один бы мне, единственный фрегат:

Я показал бы, как я плавал тоже,
Но что мои смешные корабли —
Пред теми, что крепчайший лед положат,
Ковром постелют под ноги земли!..»

И льды смещались, падали, кололись,
И, торжествуя, шел атомоход.
И «Арктика» вонзилась в самый полюс,
На высшей точке всех земных широт!

Был царь — моряк и плотник,
Над синею Невой,
До нового охотник,
Построил город свой.

Народ мы крепкий, скорый,
Ничто нас не страшит,
Построили свой город,
Над Волховом стоит.

Мы Кириши назвали
Наш город молодой,
Болота вкруг лежали
С зацветшею водой.

Болота те, что надо,
Конец сухой земли,
Мы столько мин, снарядов
Оттуда извлекли.

Здесь шла передовая
Во времена войны,
Теперь пора иная,
Мы — молодость страны!

У нас народ веселый,
У нас ударный труд,
Мы — стройка комсомола,
И Кириши цветут!

Трудиться не устанут
Ни руки, ни умы,
Мы Нефтегорском станем,
Бензиноградом — мы!

Царям уже не снится
Столица над водой,
И юности столица —
Наш город молодой.

И Киришам, что, статься,
Расширятся окрест,
Потомки удивятся
Как чуду из чудес!

Над Днепром и над Софией славной
Тонкий звон проносится легко.
Как же, Анна, Анна Ярославна [58] Примечание. Дочь Ярослава Мудрого, Анна Ярославна, была замужем за французским королем. ,
Ты живешь от дома далеко!

До тебя не так легко добраться,
Не вернуть тебя уже домой,
И тебе уж не княжною зваться —
Королевой Франции самой.

Небо низко, сумрачно и бледно,
В прорези окна еще бледней,
Виден город — маленький и бедный,
И река — она еще бедней.

На рассвете дивами вставали
Облака, и отступала мгла,
Будто там не облака пылали —
Золотой Софии купола.