Галина Болтрамун - Всерьез и в шутку

В четкой детальной среде мониторной
Вьет туманности визионерство;
Розовость линз иль очковых диоптрий
Даже в заочность пролезла.

Никто ни с какой альтитуды, ни с краю
Ввек выше мифа не прыгнет,
Хоть века его позы слегка подрывают.
Круг сей порочный чуть выгнут,

Как эллипс: то лямку здесь тянет злой дух
И алчущим истины в пик голодух
Обещает, что, взятый уж им на буксир,
Загнется сполна мифотворческий мир.

Наскальная живопись в рамках сюжета
Запрятала квант маргинального света.

Он, некой новейшей келейности внятный,
При взаимной присяге идет на контакты;

И придвинется, Хроносом не нумерован,
Их анахронический час, что не ровен.

А в общедоступном глобальном прокате —
Парадигмы румяных зеленых понятий.

С незапамятных дней отрешенные скалы
Довлеют себе, что б на них ни писали.

Всё и каждый падут при своих интересах,
В том числе одичавшее, шедшее лесом.

И везде во всю мощь разразится чужое,
Так случится не раз, раз уж дело такое.

По ту сторону зла (та) и удобрений
Почва смело взрастила когорту холмов;
А вокруг суховей, как химеру критерий,
Опустошил земледельческий торф.

К пику, на вече полдневных безмолвий,
Что замалчивают самый главный вопрос,
Доставляют порою сакральные волны
Соответственно заговорённый прогноз.

Все вершинные допинги чают Селене
На сердце ложиться, а также прийтись
На душу неписаного населенья,
О которое перья сломал публицист.

Травы – с оттенками жреческих специй;
Красный луч энтропии бликует в росе,
Чьи капли пытаются с ужасом спеться,
На путь роковых сублимаций просев.

Холмы в тихий час на округу не тени
Бросают, а дивных проекций букет;
Из него для секретного обогащенья
Птицы силятся выдернуть несколько черт.

Иерархии сил и причуд,
Эксцессы традиций, стихий
Мертвый узел цинично плетут,
Вознося фейерверк шелухи.

Грех первородный пожух,
Инстинкт размноженья разжат,
Что-то понятно ежу
На фоне его ежат.

Какофония жанров и стилей
Забродила, и кажется: впрямь
Повально святых выносили,
Но остались они по углам.

Сюжет с имплантацией красок,
Острием неуклонных штрихов
То ль верой и правдой затаскан,
То ли взят вероломно врасплох.

Привирает в античных обломках
Окопавшийся ас-лейтмотив,
А поодаль все та же веревка
Проповедует клике тетив.

Реальней, чем эта картина,
Лишь реальность бывает сама,
Назначается стрелкой магнитной
Ее правящая сторона.

В оазисах у не звереющей фауны
Щемит недостаточность сердца,
Его отмороженность не многогранна,
Но в целом не может согреться.

Лунные щупальца, в жадных порывах,
Ранятся в щебнях, бурьяне,
А если случится критический вывих, —
Валяются в пляжном дизайне.

Рубцы, заалевшие от воспаленья
На хребте атмосферного фронта, —
Свидетели слабости оздоровленья,
Крутизны от ворот поворотов.

На башне с пробитою пулями аурой,
Затмевая гульбы спецэффекты,
Балуются с жаром пальбы виртуальной
Безбашенности элементы.

Кай, коснувшийся менталитета и кожи
Снежной красы-королевы,
Не даст ее льдинку в себе уничтожить
Никогда никакому нагреву.

Для героев с ребром Аполлона
Движется время в обход
Годины лихой похоронной
И к моменту всех истин ведет.

Им пишут девизы Психеи,
Фрейд приписывает психоз,
А на кафедрах их, по идее,
Ставят этак и так под вопрос,

Хоть феномены эти речами
Невозможно оспорить, они —
Полубоги ведь по умолчанью:
Атлетичность – с одной стороны,

Где чревато условны рефлексы;
С другой – неприродный состав.
Накаляется грань интерфейса,
И болят тупики переправ.

Гений-ген к высоте осиянной
Обеспечил финальный прорыв,
Но противится линии сана
Что записано в темной крови.