Виктор Меркушев - Забытые тексты, забытые имена. Выпуск 2. Литераторы – адресаты пушкинских эпиграмм

Рифмушкин говорит:
«Я славою не сыт;
Собранье полное стихов моих представлю,
По смерти я себя превозносить заставлю,
Изданье полное – прямой венец труда!
Нет нужды в справке,
Остаться я хочу, остаться навсегда…»
Приятель возразил: «У Глазунова в лавке».

Толкнул когда-то льва рогами зверь;
Царь лев прогневался: сей миг, сей час, теперь
Чтоб в царстве у меня рогов ни крошки боле!
Пришёл о том указ
В приказ.
Рогатые спешат оттоле: –
Коровы и быки, бараны и слоны,
И рогоносцы все, сколь было, сосланы. –
За ними заяц прыг – ему в глаза лисица,
А ты куда спешишь, комола заяц птица?
Боюсь прищепок я, боюсь судей, судов
И их крючков. –
Опомнись куманёк, как счесть рогами уши? –
Я робок, а притом подьяческие души
Легко произведут в оленьи их рога;
Мне жизнь всемерно дорога;
И так в запас – прощай. – Простился
И долго он домой не возвратился.

Везли чай в Дельф кумира,
Кумир без ног, кумир, как барин, сел.
Кумира на плечи поднял осёл
И божество пространна мира
Так точно, как котлы медяны потащил
И не спешил;
Однако же в пути красавицы, герои
Бегут перед ослом кумиру в честь,
Разумницы, глупцы, людей различны строи
Плетут бесстыдно лесть
И просят, что ни есть.
Кумира мудрецы в душе не величали,
Но то, что он болван, народу не кричали.
Осёл
Услыша в день раз сто: ты бог, ты славен,
Ты мудр и милосерд, никто тебе неравен,
Подумал впрямь, что мир в его руках висел
И что на небеса он сел,
И ну просителям оказывать приязни
И казни,
И бредит всякой час, так истинно: я бог –
Я добр, но строг;
Однако же ослу быть запретили богом,
Ударя много раз тяжёлою рукой,
Глупцу в киченье многом
Нет пользы никакой.

Мышь некогда была,
Летучая, на все смышлёные дела –
Зверок и птица!
Летала, как синица,
Как мышь – ходить легка.
Когда проворными ногами
Бежит кот за мышами;
На воздух даст она стречка,
И смело говорит: я не боюся кошки.
Как кошка ни прытка,
Крылатому везде окошки,
И если коршун злой,
Вияся в воздухе стрелой,
Над нею оказать своё захочет барство,
Нырнёт в мышачье царство;
Покажет лапочки, почванится носком –
Так воздух и земля ей постоялый дом:
Везде летуча мышь счастлива!
Пусть скажут мне: таков весь свет;
По мне, душа не очень в том красива,
Что так живёт.

Лук звенит, стрела трепещет,
И, клубясь, издох Пифон;
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.

Как не злиться Митрофану?
Аполлон обидел нас:
Посадил он обезьяну
В первом месте на Парнас.