Анастасия Уварова - Фиолетовая нежность

прикрываюсь порванной газетой из киоска,
как бы не приметили во мне дурное,
а на деле каждого подростка
все мои стихи цепляют за живое.

«безответная, живет в своих мечтах, не боле»,
вам какое дело до моих привычек?
независимо от правил, я на воле,
потому что список счастья ограничен.

твоего «скучаю» мне вполне
хватило бы на утро вместо латте.
у меня вошло в привычку не читать
комменты у твоей принцессы.
мне всё пишут твои клоны, дубликаты,
лишь бы уместиться в строчках поэтессы.

для тебя, пожалуй, радостная новость —
я сегодня выпила микстуру,
мои черти больше не напишут и не позвонят.
можешь выкинуть из списка эту дуру,
принимаю от твоих веснушек горький яд.

твоего «люблю» достаточно
мне было бы на вечер после душа,
мне ведь кроме твоих родинок на теле
ничего не надо.
только как ты заблудилась, дорогуша,
на девятом круге собственного ада?

без тебя, наверное, прекрасная погода —
не с кем целоваться под дождем.
все же твоего «прощай» хватило, чтобы все разрушить.
если мы ещё когда-нибудь останемся вдвоём,
разреши мне своё тело обездушить.

чтобы вернуться и понять,
насколько нескончаем он и безграничен,
заставь свои амбиции заткнуться,
свободы не оставив ласковым рукам.
всем существом представь ему, насколько безразличен
твоим чертям и ангелам его горящий храм.

сто тысяч раз твердить, так и оставшись
у разбитого корыта,
срывая голос и ломая себе кости в одночасье.
дорога в прошлое, ну как ты не крути, закрыта,
там не найти тебе ни выхода, ни счастья.

любовью покалечены упрямые сердца
дрожащих человечков,
они тоскуют, раны заметая, как следы
своих же промахов и недочетов.
и проложив усердно путь обратно через речку,
пытаются глаза закрыть на то, что это где-то
сотый раз по счету.

мой хороший, оставь эту память
o девчонке с кудрявыми волосами,
что хранит на губах своих самый первый твой поцелуй.
это то, что вы годами строили, а затем разрушили сами,
и теперь ты, будь добр,
не ходи по следам ее и не ревнуй.

она также смеётся, волнистые волосы
в хвост собирая повыше,
выбирает кого-то, чтоб выпить, забыв
про родительский ужин.
она снова часами гуляет по скошенной крыше,
напевая о том, как же ты ей до дрожи не нужен.

тебе легче, наверное, менять со случайной подругой
то бары, то клубы,
наблюдая за тем, как она достаёт из кармана
цветную помаду.
и ты смотришь, и думаешь только одно – эти губы
никогда не заменят ту самую в марте прохладу.

мой хороший, запомни как она щурила глаза
на солнце и улыбалась,
запомни ее ямочки на щеках, а остальное само пройдёт.
девчонка с карими глазами навечно
в твоей голове осталась,
и она уже больше к тебе никогда не придёт.

ты ушёл и что-то во мне сломалось.
я писала тебе тогда часто и мелко,
что в душе у меня ничего не осталось,
что теперь вместо сердца всего лишь подделка.

на глазах выступали и к носу катились,
все пыталась себя убедить и заставить,
чтобы в банку все слёзы мои поместились,
и от них я смогла бы себя избавить.

нарекая тебя своим чудом, искусством,
мне пришлось свою гордость отбросить к чертям.
захлебнувшись соленым предательским чувством,
отдавала себя по безмерным частям.

в тишине своей казни – умиротворение,
все тоскуют по летним романам, но мы
отыскали в холодных руках вдохновение,
и теперь я отчаянно жажду зимы.

ты ушёл, но оставил навечно в плену
затвердевший на холоде медный замок.
и полощется ключик по самому дну,