Анастасия Уварова - Фиолетовая нежность

фиолетовая нежность,
леденеющая душа,
слишком милая небрежность
для тебя так хороша.

разноцветные моменты,
сине-белые мечты,
мимолетные фрагменты,
среди которых только ты.

стекла розовые с красным,
воздух с блестками теперь.
ты являешься прекрасным
из находок и потерь.

фиолетовая нежность,
догорающая любовь,
однозначная безмятежность
и надежда увидеть вновь.

и ты не так уж идеален, знаешь,
чтобы сходила без тебя с ума.
ты постоянно мне напоминаешь
о том, что нескончаема зима.

и ты своими сильными руками,
которыми ломал мои мечты,
ее лаская, отпускаешь камень,
что разбивает тяжесть клеветы.

и ты меня совсем не понимаешь,
когда в глаза мне смотришь напролом.
ты этим взглядом только убиваешь
весь мир, что спрятан за моим стеклом.

и ты не тот, кто укрывал в постели,
чтобы согреть замерзшие коленки.
тот, от кого ладошки запотели,
когда увидела на школьной переменке.

и ты, наверное, по своему приятен,
раз заставляешь сердце колотиться,
но, приглядись, на нем же столько пятен,
оно мне не позволит засветиться.

и ты ко мне не будешь возвращаться,
чтобы сказать о чем-то очень важном.
нам надо было просто попрощаться,
чтоб снег растаял в городе бумажном.

мне в душу плюнул астероид,
что прилетел с другой планеты.
и ведь никто не удостоит
тушить во мне все сигареты.

в глазах молитвенные фразы,
внутри рассыпались мосты.
и почему мои рассказы
летят куда-то с высоты?

зажечь бездушные создания
пытались тропы и фигуры.
они остались без внимания,
примерив даже роль цензуры.

летят метеориты с крыши,
и под расстрел я становлюсь.
меня услышат только мыши —
пожалуй, с ними поделюсь.

я встретила черного лебедя,
что клялся мне в вечной любви.
у этого черного лебедя
свобода и воля в крови.

мне нравились пышные перья,
и крылья манили меня,
но в нем было высокомерие
и прочная сверху броня.

во власти убитая нежность
порой вырывалась наружу,
и черная, строгая внешность
менялась, уставившись в лужу.

и я улыбалась навстречу,
коснувшись большого крыла.
я с лебедем эту встречу,
наверное, всю жизнь ждала.

проснувшись вчера на рассвете
в объятиях черной птицы,
заметила, в темном цвете
любовь и тепло хранится.

мы с тобой живем на соседних,
расстояние – два квартала.
я бежала к тебе из последних,
пока воздуха в легких хватало.

нам с тобой навсегда семнадцать,
наши тени останутся рядом —
возле лифта со мной обниматься
и ловить твои мысли взглядом.

мы с тобой непослушные дети,
два ребенка, о чем говорить?
я мечтала о принце в карете,
ты хотел никогда не курить.

фотографий не делали вместе,
потому что мы были собой.
мы встречались всегда в одном месте
и считали друг друга судьбой.

нам с тобой не хотелось обратно —
в мир, который пустой без нас,
но ругались мы неоднократно,
и летели осколки от фраз.

постоянные ссоры, запреты —
и казалось, я слишком устала.
ы сегодня купил сигареты,
а карета вдруг тыквой стала.

и теперь мы живем на соседних,
расстояние – два квартала.
я бежала к тебе из последних,
я бежала, но сил не хватало.

мир рушится,
когда ты просто смотришь на нее.
все рушится.
уже не важно, что твое, мое.
без памяти,
одна футболка, кеды.
лукавите,
стирая суть беседы.
мир рушится.
ты улыбаешься ей каждый день.
все рушится.
ты куртку не забыл? надень.
забудется.
но не сейчас, не знаю.
все сбудется,
не предаю, но знаю.

на мои вопросы нет ответов,
и меня кидает к берегу волнами.
сколько я храню в шкафу скелетов,
пусть останется навечно между нами.

умирая, опускаюсь я по стенке,
не хватает воздуха в груди.
обхватив руками две коленки,
я кричу сама себе: «уйди».