Анастасия Лисица - Амайка и фиолетовая магия

Страшная ночь

– Бабушка, я все правильно делаю?

– Конечно, Нанук. – и бабушка продолжала кидать кусочки пищи в огонь, пока ее маленький внук увлеченно нарезал мороженную рыбу.

– Не останавливайся, внучок, ночь у нас сегодня будет долгая.

После этих слов бабушка отправилась в иглу, маленький домик купольной формы, чтобы приготовить чай с травами. Нанук стоял на белоснежном снегу рядом с костром и представлял, как гигантская женщина с карманом на спине, о которой рассказывала бабушка, готовит себе пищу. “Порции у нее раз в семь превышают наши!” – думал мальчик. Он представлял ее очень доброй, не смотря на все рассказы бабули.

Бабушка всегда пугала Нанука этим существом, которое их народ называл Амайурйук. Выговорить мальчику такое слово было очень сложно, поэтому он называл загадочную женщину-гиганта ”Амайка – страшная байка”. А байки о ней действительно ходили страшные до мурашек.

– Давай накормим их всех сегодня. Амайку тоже. Пусть будут спокойны этой ночью, – произнесла бабушка, кидая последний кусочек рыбы в костер.

– А что за ночь такая? – удивленно спросил внук.

– Ночь мертвых, мальчик мой. Мы обязаны задобрить их, иначе случится такое… – на этих словах она подняла руку с указательным пальцем вверх и, потрясая ей, пошла за ящиком с замороженной рыбой.

Спустя полчаса, когда они закончили ритуал, бабушка жестом позвала внука в иглу. Ночь спустилась на землю, а звезды улыбались с небес, освещая бескрайние просторы тундры.

Когда они зашли внутрь жилища, бабуля заботливо усадила Нанука на стул, а сама подбросила дров в очаг. Висящая над огнем кастрюля неожиданно задергалась, словно живая. Нанук сначала испугался, но интерес оказался сильнее страха.

Он подошел к кастрюле, открыл крышку и резко отпрыгнул от неожиданных звуков, которые издавал этот чугунный монстр. Из коралловой жидкости, наполняющей кастрюлю до самых краев, виднелись чьи-то черные усы, острые когти и длинные желтые клыки. Мальчик замер, пытаясь рассудить, кому это могло бы принадлежать.

– Отойди, Нанук! – грозно приказала бабушка и резко закрыла крышкой кастрюлю перед его носом.

Чугунная кастрюля начала шуметь еще громче, а крышка стала подпрыгивать, как-будто те когтисто-клыкастые существа пытались вырваться наружу.

– Сегодня твоя помощь больше не нужна. Иди спать. – прервала оцепенение Нанука бабушка.

Она задвинула за ним шторку, отделяющую помещение с очагом от спального места мальчика.

Уснуть было невозможно. Звуки за шторкой не утихали, отвратительные запахи повисли в воздухе, смешавшись с нарастающим чувством страха. Бабушка совершала обряды, что-то бесконечно шептала в атмосферу, а кастрюля продолжала кипеть, издавая жуткие звуки.

Сначала мальчик укрылся под одеялом с головой, пытаясь заглушить шумы. Но, любопытство заставило подняться его с кровати и приоткрыть шторку.

Бабушка проворно закупоривала стеклянные баночки, предварительно разливая в них, ту самую жидкость из чугунной кастрюли. В воздухе повисла дымка фиолетового цвета.

Нанук пригляделся к баночкам и ужаснулся: через стекло на него огромными глазами смотрели маленькие создания. Их ручки, словно тонкие усики, упирались в стекло. Эти странные существа не имели ног, а их туловища были круглые, похожие на колючие каштаны, которые Нанук однажды видел в одной из книжек про теплые страны.

Когда старушка закупорила пятую по счету баночку, мальчик спрятался за занавеску и замер. В голове крутилась куча страшных историй, которые ему рассказывала бабушка. Но ни в одной из них она ни разу не упоминала про баночки и странных существ в них.

Нанук тихонько дышал, чтобы случайно себя не выдать. Он сидел на кровати в ожидании продолжения, ведь бабушка обещала, что ночь будет долгой, но потом зачем-то прогнала его спать.

– Сидите смирно до утра, мои милые, – обратилась бабушка к существам в баночках и накрыла их полотенцем.

Внезапно на улице послышался громкий шум, такой мощный, что маленький домик иглу пошатнулся. Нанук испугался и шмыгнул под одеяло.

Бабушка напротив, как-будто ждала этот шум. Не смотря на свой преклонный возраст, она проворно опустилась на колени перед очагом, сняла крышку с бурлящей кастрюли и начала просить прощение.

Каждый раз, когда горячие капли попадали на ее морщинистое лицо, она начинала тихонько плакать и тянуть руки вверх. Шумы на улицы то прекращались, то снова начинались.