Татьяна Батурина - Привычка возвращения весны - веяния и странствия

По край двора овражная раскоска
Укромной изукрашена травой,
И рядышком –
на цыпочках! –
берёзка,
А беленькая шустренькая Розка –
Тёть-Манина любименькая козка –
Шелковой услащается листвой.

Сегодня мой черёд взирать на нежность
Рогатую:
брат Витька на пруду
Бекетовском,
жалея нашу бедность,
Выстругивает чаканку-дуду –
Спешит!
И вот уж вьётся флейта лета
У дома,
а за близеньким углом
Поскрипывает старая телега
Со сказочным торгашным барахлом.
Старьёвщик,
пожимая Витьке руку,
Нахваливает дудку так и сяк:
Она, мол, инвалидскую докуку
Развеивает,
это не пустяк,
Бери что хошь за дудку
и за так…
Да, не пустяк, и Розка не в обиде,

Вон как сияют белые шелка!
Вся улица сияет на планиде
Послевоенья –
ох, и широка!..

Я помню советскую школу
В Отраде, в начальной поре,
Где нас обучали глаголу,
И счёту, и думной игре –
Кто лучше,
кто выше, кто краше!

Но были мы ровня-родня
Исконного племени «наши»:
Росли на общинной ведь каше! –
Жмень ржицы на жмень ячменя…

Ах, добрая школьная каша,
И доброго хлеба припас,
И добрая баба Малаша,
Творившая кашу для нас!

Я помню советскую школу
На солнечной на Дар-горе,
Вовек бы её ореолу –
Небесно-земному раздолу –
Сиять даргорской детворе!

Ах, добрые школьные своды…
При них – стадион «Пищевик»,
Где мчались спортивные годы
К победам сквозь радостный крик!

Я помню советскую школу,
Разбежный раскидистый двор,

И Лёшку, чей свист за окном
Туманил мой радужный взор,
И полечку под радиолу
На майском балу выпускном
Так помню!..

Вспомянула Бекетовский край,
Заглянула в своё перволетие,
И летящею рифмою «рай»
Облеклось во груди междометие:
«О»!
Румянились нежность и юнь
На родимой земле-разноцветовке,
Огородовке и ветроветовке,
Где певучий кузнечик-июнь
Возглашал мирозданность Бекетовки!

Детства милые земли
Из-под руки не вижу:
Слепотно…
Не затем ли
Сердце ближе и ближе?

В нём ни одной таинки –
Я провела раскопки:
Взрыды сошли в пылинки,
Грёзы вструились в тропки,
Горечи – в зори алы…

Дело, Господь, за малым:
Хоть бы врастила лира
Алые звуки в лалы,
В крепь первача-порфира –
Красного сердца Мира!

Дéвицей-косицей-босоножкой,
Ветерковой ленточкой виясь,
Колокольной звончатой дорожкой
Ты летела, светлому дивясь.

Всё светилось: камешки и мошки,
Палисадов алая цветва,
Вдоль канав – бутылочные брошки,
Вдоль дворов – лежалые дрова.

На холме светился храм столетний!
Матушка учила: «Про запас…»,
А вчера приснилась: «Нету светлее
Праздника, чем Пасхочка, у вас…»

Пустынная доля, невечный приют,
Напрасные жалобы-пени,
А руки неправду плетут и плетут
В извечной тоске повторений.
Доколе выстуживать древнюю даль
Немереной русской дороги?

Я шла, да споткнулась:
лежала медаль,
Как тайна земли-перемоги.
Потом я увидела спящих солдат:
На белом мерцанье метели,
На ржави металла и крови
У врат
Небесных
Их мощи белели.
Их души,
Небесные створы прейдя,
Избыли земное сраженье,
Призывные клики земного вождя:
Иное им слышится пенье,
Иные им видятся дали дорог,
Иные мерцают метели,
Тепло без шинелей, легко без сапог,
Доспехи давно во скудели…

Чей прах не оплакан и не погребён,
И попран пятой мародёра?
Никто, кроме Бога, не знает имён
Всех ратей Небесного взора.

Всё ж память земная не камень лежач,
Но слава, сокрестная стягу
Прощанья: и поздний раскаянный плач,
И эта медаль «За отвагу».

Врачуй свои боли слезою своей,
Душа,
И молитвой – чужие…
Над спящими в мае поёт соловей
О том, что у Бога все живы.