Любовь Сушко - Шарм серебряного века. Филологиня

Она была нежданна и прекрасна

И безрассудна в этот звездный час,

Где только тени дивные безгласны.

– О, дьяволица! – в пустоте кричат.

И спесь ее пророков поражала,

И дикий холод душу бередил,

Она еще витала и кричала,

Среди камней, коней, ночей, могил.

И миг один останется до света,

И до рассвета этот звездный час,

Когда, как позабытая комета,

Иная песня проступала в нас.

И Дьявол виновато улыбался,

Когда она во сне его ждала,

И только сонм страданий отражался

В прозренья миг, в преддверии тепла.

И вышел Блок из тени на закате,

И встал пред ней, и тихо прочитал

Какой-то опус, простонала: – Хватит!!!

И растворилась в пустоте зеркал.

Беспечная на улицах Парижа,

Ждала его и верила – придет,

Я шлейф тот звездный в полумраке вижу,

Какой там век, скажите, день и год

5

Он стар и устал и печален,

как странно остаться во мгле,

Всегда на пороге отчаянья,

он жил на забытой земле,

Погасла его сигарета,

а женщина -просто старуха,

И та, что любима, о где- ты.

В душе пустота и разруха

И снова придет из былого,

прекраснейший призрак в тиши,

– Оставь меня, снова ты, снова.

Любимый толпой, это ты

О, юноша вечный над нами

смеешься, куда ты теперь,

И холодно мне вечерами,

стихи, в них печаль и потери,

Мертвец, да в сиянии нимб

а вся слава померкла давно,

И только тобою хранима,

поэзия словно вино.

Тебя стариком не увидят.

Влюбляются снова, уйди.

И пьет, и рассвета не видит,

и призрак с ним снова сидит.

О, страшная участь и боли,

до дна старику не испить.

– Ян, милый, но что же с тобой,

– любимая рядом, не спит.

– Оставит надежда, о, Вера,

я лучше, я первым там был.

И странная рядом химера,

а имя, а имя забыл.

И снова витает и тает,

тот странный властитель умов,

И видит она – умирает

любимый, и страшно самой,

А если душа не стареет,

и вдруг торжествует любовь,

Признаться она не посмеет,

что снится ей тот, молодой.

Как снился тогда, вечерами,

она с ним танцует и ждет,

Что снова придет на свиданье,

и он никогда не умрет.

И прячет портрет и таится,

черты дорогого лица,

И даже подумать боится,

как встретится на небесах

6.

Из воспоминаний об Александре Блоке Нины Берберовой

в последние дни своей жизни заглянувшей в нашу страну

Он был холоднее льда,

но как мы его любили,