Любовь Сушко - Разбитое зеркало. Демониада. Мистика 21-го века

© Любовь Сушко, 2018

ISBN 978-5-4493-5741-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь Сушко Разбитое зеркало Демониада

Рукописи не горят. Но чего только с ними не случается в этом мире. Сколько споров об авторстве, сколько копий сломано в залах суда и на поединках. Но если кто-то написал что-то стоящее и настоящее, найдется дюжина тех, кто пожелает это украсть, и кто-то один, осуществит свое желание несомненно.

Я знаю одного странного типа, который докажет вам, что это он написал все знаменитые романы, всех веков и народов, и даже рукопись «Божественной комедии» на итальянском смастерит и расскажет о том, как шатался по аду, и чуть не сгорел. И вы почувствуете запах серы, конечно, если знаете, как она пахнет. И возникает невольно сожаление о том, что такой брехун не сгорел. Но это клинических случай, а ведь есть много других историй, не таких явно мошеннических, где все начиналось из благородных побуждений, и совершались добрые дела, хотя мы все знаем, куда ими дорога стелется. Да, да, именно в Пекло, где и должны оказаться все, кто этого достоин.

Но потом, когда рукопись увидела свет, уже невозможно было разобраться, кто истинный творец, а кто только его слабая тень. Да и как вообще установить авторство, есть ли точный и бесспорный мет од, чтобы это можно было сделать. И тени, а это всем известно, часто оказываются более наглыми и напористыми, и с хорошими адвокатами любой судебный процесс готовы выиграть. Потому, что для вас это забава или тяжкий труд, а для них цель всей жизни, мечта, которая сбывается, если очень сильно хотеть, а они хотят всегда так сильно, как вам и не снилось.

Часто все так и было покрыто тайной. Вы уверены в том, что Шекспир написал то, что он написал? Споры длятся веками, и истина так и останется за семью печатями.

Но в начале 21 века, когда был написан еще один «Роман о Дьяволе», и персонажи его решили, что он не так уж и плох. Тогда они захотели вернуться в этот мир и восстановить справедливость. Потому что им самим очень важно было знать, кто еще раз воскресил их после трагического ухода Гения и его Елизаветы – вечной прекрасной возлюбленной, которое было мимолётным видением и гением чистой красоты.

Это же хотелось узнать и вечному нашему спутнику Мефистофелю, который и поднял этих демонов и отправил их на землю, в ту самую горячую точку. Демонов, не поверите, было 7 – счастливое число и для этих созданий тоже.

А уж когда бригада Демонов берется за дело, то остается только разбегаться в разные стороны всем правым и виноватым, это вам не наш самый справедливый в мире суд, никаких подтасовок, липовых свидетелей и состряпанных на скорую руку вещественных доказательств не будет. Они все их добудут из-под земли, где всегда чувствовали себя как дома. Восстановят все, что успела сгореть, найдут то, что было спрятано так, что и сам прятавший под дулом пистолета бы не отыскал, и вернут на землю, чтобы справедливость восторжествовала.

Первыми, узнав о странных происшествиях, взволновались все Пилигримы, которые приписали себе авторство чужих стихов и знаменитых песен. Но скоро они поняли, что Демоны пока явились не по их души. И все-таки на всякий случай замолчали, прекратили все свои судилища с живыми и мертвыми авторами, решили отлежаться на дне. Ведь если не вовремя высунуться, то и их могут на чистую воду вывести. А этого мало кому хотелось, когда так сжился с чужим текстом, так сроднился, что от себя уже и не оторвать, сколько не старайся.

Но демоны, из разбитого зеркала, все еще были где-то рядом, все видели, все знали и упорно читали книги, и даже с их авторами встречались. Особенно боялись писатели современные, господина среднего роста, в новеньком костюме и модных узконосых башмаках, половину лица которого закрывали темные очки. Многие из них, мало что читавшие, роман века все-таки знали, и помнили, что если тот снимет свои очки. Демаб был особенно опасен не только для творчества их, но и для жизни. Хотя посмертная слава бывает круче прижизненной, только им это было не интересно и устроить их никак не могло.