Любовь Сушко - Шарм серебряного века. Филологиня

Там февраля извечная тоска,

И сила грез, нахлынувших с утра,

Допишет Лебедь слабая рука,

Присядет возле снежного костра

И растворится. Больше нет вина,

И есть вина за прошлое. Тайком

Исчезнет Лебедь. так темна она

В обличье белом, и уютен дом,

И дым и пар. и все теперь без них,

Ну а февраль надвинется, как сон.

И только там, в пустыне грез моих

Он вечно темен. и всегда влюблен.

Бессмертие на княжеском пиру,

Как чашу круговую он возьмет,

Метели в этот миг навек замрут.

И он уйдет в тот снежный хоровод,

Когда весна так страшно далека,

Когда метель покоя не дает,

Он больше не удержит кисть в руках,

И потому безропотно уйдет

О как они похожи в этот час

Художник и поэт в метельной мгле,

И где-то там сердца еще стучат,

Когда лютует смерть на их земле.

И Демон, сидящий на склоне скалы

В отчаянье смотрит на звезды,

Ему не понятно безумье игры,

И кажется все не серьезным.

Но надо подняться, куда-то идти,

Позировать, звать, отзываться,

И Пан как всегда у него на пути,

И некуда больше деваться.

Художник устало испортит портрет,

И суть его явит иную,

О сколько безжалостных горестных лет

Красавцев безумцы рисуют,,

Колдуют, творят, а пришел Дориан,

В немой и извечной печали.

И дева допишет в печали роман,

И призраков дамы встречают.

Боятся кометы, и странный излом

Их души в тумане терзает,

А Демон мечтает совсем об ином,

О чем? Да и сам он не знает.

Ему не понять то безумье игры,

И той красоты одичанье.

Поэтому замер на склоне скалы,

В тревоге, в печали, в отчаянье

Блеск каменных глыб или это цветы?

Какие-то чудные лики.

Душа задохнувшись от той высоты,

Обрушится в пропасти с криком,

И там, где Тамара, убитая им,

Уносится с ангелом в небо,

Лишь мертвых иллюзий останется дым —

Остатки огня в глыбе снега

Она сказала, что устала ждать.

Он только усмехнулся и растаял,

Но сколько можно пьесу исполнять,

Где все не то, не так и против правил

И в полночи метался снегопад.

И пес соседский выл в порывах ветра,

Он не вернется в этот мир назад,

И им обоим так удобно это.

Когда мужчина зол и одинок,

Кому он нужен, и куда стремится,

И капитан команду всю обрек,

Скитаться вечно, берег только снится.

Мне нынче снова снился Гумилев,

Он убегал от женщины любимый,

И слышал только страшной бури рев,

Когда прослыл навек непобедимым.

А Анна в тишине его ждала,

На снегопад смотрела из окошка,

И словно бы раздавленной была,

И грустной, и растерянной немножко.

Но появлялись лучшие стихи,

И корабли растаяли в тумане,

Она прощала все его грехи,

А он ее опять в пучину манит,

Вот так и жили, бунт легко пройдя,

На берег не сошел он в час заката,

И в шорохе забытого дождя

Была надежда и была расплата.

17 марта музей отмечает 164-летие Михаила Александровича Врубеля

Художник был не смел и одинок,

В пылу страстей и откровений дерзок,

Как каменный в пустых горах цветок

Не растерялся не растаял где-то.

В пылу столицы века серебро

На нем свой отпечаток оставляло

И он писал, вампирам всем назло,

Какие-то эпохи прославляя.

И Блок взирал с восторгом и тоской,

На то, как Лебедь в пропасть увлекала,

Художник был таинственный, чужой,

Непостижимый, время наступало

Бунтарское, и тихо угасал

Не зная, что не будет всем прощенья,

Он Велеса в том Пане узнавал

И слышал муз заоблачное пенье.

И странный век, и страшный мир взирал,

На ад и рай, его порывам внемля,

Он уходил за ней, он умирал,

Не понимая небеса и землю..

Но где-то там, на призрачном пути,

Сойдется Ангел с темной силой снова,

Чтоб разговор о вечности вести

В тумане бездны дерзко и взволнованно

№№№№№№

Левитан в лесу сосновом

Снова ловит солнца лучик,

Чтобы жить вдохнуть по-новому

В полотно, а в небе тучи.

И печальная картина,

Поражает в миг заката,

Как природа там невинна,

Сосны все летят куда-то

И художник окрыленный,

Не поймает, какая сила

В миг беспечно и влюбленно

В эти выси уносила.

И летели птицы снова,

Ежик шел куда-то дерзко,

И дышало все по —новому,

Словно это было в детстве.

Обнаженная поляна,

Леший за кустом таится,

И художник, словно пьяный,