Дмитрий Гринберг - Сартр

Хочу я вечно это видеть!
Твои глаза и днем и ночью.
Они во мне горят слезами.
Была и будет между нами
Одна любовь, что рвет нас в клочья —
Мы живы только временами.

С тобою мы в пути и мы вначале —
Не нужно думать, будто бы печали
Не встретят нас с тобою никогда…
Но встретят нас и яркие года,
Которые, поди, уже настали…

Нам надо помнить вот еще о чем:
Любое счастье – это хрупкий дом,
Который обдувается ветрами!
Но строили мы сердцем, не руками,
И он не мокнет под сырым дождем…

Я чтобы жить нашел тебя средь улиц,
И был твой голос тих, как вся печаль,
Друг друга мы с тобой коснулись…
И чтобы умереть тебя я потерял.

Я был живым, но спал, не замечая,
Того, что сплю. Мне только снилась жизнь.
И встретил я тебя, тебя во сне встречают,
И понял вдруг, что без тебя я нищ.

Без денег мы, вот только ты другая…
В тебе есть солнце летом и зимой!
Во мне метель, и я почти растаял,
Но свет ты свой, прошу тебя, не скрой!

И мы во сне под вечною луною —
Ты вся горишь, внутри тебя огонь…
Который нежно греет и зимою
Мою холодную от сна ладонь…

Ты растеклась по миру, как вода.
А я в земле лежал холодной.
Твою свободу невозможной
Я называл в отчаянье тогда…

Я называл, но был тебе чужим.
А я все звал и понимал, что, все же,
Ты в небе. Ты вода. Не гоже
Воде с небес попасть в пустой кувшин.

Ты держишь прошлое за нить,
И не понять порой тебя,
Ты будешь за одним тужить,
Других безжалостно губя.

…Я снизойду к тебе устами,
В квартире темной и пустой.
Где мы лежим с тобой ночами,
И где неслышен голос твой!
Здесь сердце бьется не запнувшись,
Ты – в мир иной мои врата.
И я молчу, к тебе прильнувши,
Чтоб целовать твои уста…

…О не зови меня ты гадом,
Я помню дни с тобою наизусть!
Хоть ты ушла, а вроде рядом,
И помня всё, я жить не научусь…

Мне жизнь пришлось начать сначала,
И трудно новый шаг теперь ступить.
Где нету слез, там нету карнавала,
И карусель не будет нас кружить!

Твое безмолвие сменяется насмешкой,
Насмешку вновь сменяет холод рук!
Ты делаешь меня побитой пешкой,
И повторяется игра не первый круг.

Возможно, я виновен был, как впрочем,
Виновны все, что ждут вдвоем покой.
Но жизнь моя, наверное, короче
Моей любви, пронизанной тобой.

Я ночью был разбужен тишиной,
Она пугала монотонностью своею,
И по подушке я провел своей рукой,
И пронеслось, что прикасаться я не смею.
На ней лежало сердце, что давно не спит,
И тишина, ушедшая без власти,
Со мной во снах уже не говорит.

И я не знаю, что теперь опасней!
Невнятно слышен ночью тихий стук,
Должно быть, это рядом бьется сердце!
И тянутся к нему тех пара рук,
Которые хотят в ночи согреться…

Через год или меньше, обо всем забывая,
Посмотрю на тебя, я себя узнавая,
Но останусь не я, в нас останутся двое,
Так слились навсегда мы для сна и покоя.

Вы простите друзья, что я счастлив,
Хоть давно мы уже не друзья.
Есть одно из предательских качеств —
Не простить, что умел прощать я…

Ты незаметно бодрствуешь, не зная,
Что бодрствую и я в одном из тех миров,
Где лень сильна. Она сильнее рая,
И только потому, что я к тебе готов.

И потому мне кажется знакомым
Все то, чего не видел я. Но там
Моя живет частица тела. Домом
Я назову твой мир, скитаясь по мирам.

Вот ты пришла ко мне опять, —
Твоей хочу касаться кожи!
…Я не хочу тебя терять,
И вся любовь моя до дрожи!