Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Кандидату важный плюс:
Провел в неволе сходку,
Поддержал братвы союз,
Козлам дали оборотку.

Погоняло принял Серикен —
Острая разящая звезда,
Не выдает тайное рентген,
В мыслях осталась борозда.

Вор в законе – это линия,
Несгибаемое жизненное кредо,
Звезды на предплечьях синие
Защитят от глупости и бреда.

Идет успешно коронация,
Вспомнили совместные отсидки,
Серьезная, волнующая акция,
Кандидатам не бывает скидки.

Чист кругом законник,
Правильно шел к трону,
Воров решает треугольник —
Заслужил носить корону.

Слова тяжелые, как камни,
Без крови подобраться к кассе,
Прикрыты снаружи ставни,
Бойцы застыли на атасе.

Грозно дуло пистолета,
Роль сыграл муляж,
Сыпят кольца и браслеты
В большой желтый саквояж.

Лиц не видно искажение,
Черты не нарисуешь красками,
Бесполезна камера слежения,
Закрыты лица масками.

Звенит сигнал тревоги,
На пол брошены ключи,
Налетчиков сверкают ноги,
Растворяются следы в ночи.

Отход глубокими кварталами,
В стороне от фонарей,
Ночь стреляет фарами
Милицейских патрулей.

Был, есть и будет
Российский криминал,
В сознании многих блудит,
Танцует мимо бал.

Обывательское мнение,
Богатство – грех большой,
Желают разорения
Всей открытою душой.

Дворики тенистые,
Скамеечки кругом,
Тополя ветвистые,
Надин старый дом.

Приходил к Надежде,
Было все давно,
Горело, как и прежде,
Верхнее окно.

Время, Надя, вышло,
Выгляни во двор,
Вот Надежда вышла,
Ценит договор.

Были встречи яркие,
Укромные места,
В поцелуи жаркие
Сливалися уста.

Сходятся приметы,
На душе тоска,
Щелкнули браслеты,
Фуражки у виска.

Надя видела в окошко,
Как взяли опера,
Черная кошка
Метнулась со двора.

Жизнь моя конвойная,
Железное кольцо,
Надя – птица вольная,
Бросил письмецо.

Потерял надежду
Получить ответ,
Приходит от Надежды
Увесистый пакет.

Прислала Надя фото,
Письмо и календарь,
У кулика – болото,
У меня – шконарь.

Спрашивает Надя
Про судьбу мою,
Хорошо, не глядя,
Признавать статью.

Забава детская –
Подрались банально,
Фемида советская
Крепит капитально.

Топит прокурор
За дебош и пьянку,
Делает упор
На злостную бакланку.

Отмерил мне судья
Трешник для начала,
Теперь моя ладья
Прикована к причалу.

Трешник не беда,
Угловатый срок,
В лагере среда,
Преподают урок.

Ответил Наде монологом
И жаркими стихами,
Напомнил ей о многом,
Что было между нами.

Пели песни реки,
Наша была спета,
Полюбили мы навеки,
Как Ромео и Джульетта.

Стучали в унисон
Влюбленные сердца,
Был радости вагон,
Встречам нет конца.

Мелькнули три годочка,
Как серый воробей,
Мне поставил точку
Писарь лагерей.

Выписана ксива,
Наглажена одежда,
Откинулся красиво
В объятия Надежды.

На станции Сирень
Полным-полно народу,
В самый длинный день
Получил свободу.

Не было вопроса,
Ждал нас домовой,
Стучали в такт колеса:
Домой, домой, домой…

С Надеждою вдвоем
Растили сына, дочку,
Забыто прошлое быльем,
Засим поставим точку.

Вспоминает сына мать,
Точит память бритву,
Ей сынишку больше не обнять,
Прочтет за упокой молитву.

Он навсегда остался маленьким,
В углу лежат игрушки,
Застыли у порога валенки,
Лежат машинки на подушке.

Снится матери авто,
Родные и соседи прибыли,
На сыне расстегнуто пальто,
Идет навстречу гибели.

Не скрипели в спешке тормоза,
Не ушла в сторону машина,
Залиты водкою глаза,
Безжалостна убийца-шина.

Переехал мальчишку изувер,
Кровавый протянулся след,
Авто уперлось в сквер,
Уснул за рулем сосед.

Не хотела мать суда,
Не хотела раны бередить,
Противна притворная среда,
Всевышний должен осудить.