Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Все исходно, неслучайно,
Хозяин гонит сутки,
Покрыта мраком тайна,
Сдали суки-проститутки.

Из точек соткана судьба
Между выдохом и вздохом,
Избежать позорного столба,
Фраером не стать и лохом.

В секунды втиснута борьба,
Ответы будут в оконцовке,
Кого-то за руку ведет судьба,
Кого-то тащит на веревке.

Блестят полоски света
Сквозь неплотные реснички,
Середина северного лета,
Пишу ответные странички.

Отправил быстрого коня,
Пусть вернется поскорей,
Отгуляет ветер за меня,
Отпоет веселый соловей.

На небе меньше просини,
Летает желтая листва,
На ресничках морось осени,
Ответом радует братва.

Дуют ветры декабря,
Светит солнце неживое,
Был я в карцерах не зря,
Стойкость – дело наживное.

Душу дергают клещами,
Держу с чифиром кружку,
«Приготовился с вещами!» –
Кричат дубак в кормушку.

Арестант всегда готов
К томительному плену,
Собаки рвутся с поводков,
Роняют пасти пену.

Холодный, жесткий автозак,
Следы собачьих лап,
Конвойный с ворохом бумаг
Готовит северный этап.

Скорый мчится на юг,
В купе – игральный катран,
Жонглер в окружении подруг,
Денежный нужен карман.

Катала – морской капитан,
По служебным едет делам,
Дамы идут в ресторан,
Улыбки скользят по губам.

С дамой явился клиент,
Готов сыграть выпивоха,
Шулер готовит момент
Хлопнуть вчистую лоха.

Под стуки быстрых колес
Катала сдает перебор,
За окнами тянется плес
И темный зеленый бор.

В пути накаляются страсти,
В секунды рушатся планы,
Идут исполнителю масти,
Бабки плывут в карманы.

Мчится скорый, шестой,
Качает купе казино,
Клиент выходит пустой,
Суровое крутят кино.

Скоро знакомая станция,
В тамбуре мнется охрана,
Сократилась совсем дистанция,
Сорвана ручка стоп-крана.

Бригада делает ноги,
Нужен новый родник,
Обчистили многих в дороге,
Таращит глаза проводник.

Весел смех и тощ,
Как загнанный солдат,
Супруга варит борщ
И делает салат.

Накрыла стол богатый,
Достала спирта грелку,
Говорит, что не рогатый,
Готовилась на стрелку.

Музыкальная волна,
Зашторено окно,
Колется жена,
Спасло второе дно.

На хмельное здесь табу,
Достает жена грибочки,
Порядок видели в гробу,
Сейчас расставим точки.

Спирта хлопнули по стопке,
Надо женушку обнять,
Глажу милую по попке,
Скрипит казенная кровать.

Нету часа половины,
Глядит супруга в потолок,
Глаза, как влажные маслины,
На шее мокрый завиток.

Сутки с милой в одиночке,
Не вылазить из малины,
Свои читаю строчки,
У супруги именины.

Остыл к писакам обыватель,
Пиши сердечной кровью,
Найдет тебя читатель,
Ответит преданной любовью.

Под шелест правильных страниц
Потянется фуфлыжник к свету,
По пути накормит птиц,
Подаст бездомному монету.

Забыли люди милосердие
За водкой с острым перцем,
Есть слово русское – «осердие»,
Смесь души и сердца.

Общество готовит преступления,
С себя слагает риск,
Хоровое не услышишь пение,
Свой услышишь писк.

Рыжим хочешь выжить!
Наступи на горло злости,
Лучше фальшь открыжить,
Чем перемывать чужие кости.

Принес кусок гранита –
Какая превосходная структура,
Жалко глину, пыль нефрита,
Из грязи выросла культура.

Осталась призрачная надежда,
Сердце рвется из груди,
Чужою кажется одежда,
В утробе крутят бигуди.

Звучат заученно слова,
Порой плаксивы речи,
Туго соображает голова,
Дробно вздрагивают плечи.

Во рту предательская сухость,
Деревянным кажется язык,
Сморозить можешь глупость,
Как неграмотный мужик.

Пальцы врезались в ладони
Клещами пойманного краба,
Под кожей мечется в агонии
Грудная сетчатая жаба.

Можно закосить на тупость, –
Жалеют всех убогих,
В уме немая грубость,
От дела отцепили многих.