Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Свободу в себе отыщи
В тесной, забитой хате,
На слабость укажут прыщи –
Жил на хлебе, обрате.

Нет места на воле,
Мимо молочные реки,
На сверке знаешь пароли,
Приписан к зоне навеки.

Приписан, как крепостной,
К вечной лопате и тачке,
Пригреет солнце весной,
Руки тянутся к пачке.

Затянешься сладким дымком,
Изнуряет от боли,
К горлу подступит ком
От мысли о вечной неволе.

Прозвенит на свободу звонок,
Готовы парадные брюки,
Только держать черенок
Способны привычные руки.

В неволе провел червонец,
Репутацию растратил свою.
Будь китаец, немец, японец,
Надо время попасть в струю.

В прокуренных легких свист,
Землисто, серо лицо,
Коряво исписан лист,
В надежде вступил на крыльцо.

Нет ни угла, ни приюта,
Косо смотрит чиновник,
Повернулся невежливо, круто, –
Ты для него уголовник.

Ни один не решить вопрос,
Приветливо встретит малина.
Про седьмой перепартос
Другая поет половина.

Приведут в малину девицу,
Слить застойную плоть.
Можешь на волю дивиться,
Можешь лохов полоть.

Льется без меры бухло,
Вечная тема про зону,
Сменишь свое барахло,
Примеряясь к сезону.

Отдохнешь месячишко, другой
В знакомой, привычной семье.
Прогнется дорога дугой
Ближе к судебной скамье.

У Фемиды особое мнение,
Осудит судья по понятиям.
Не встал на путь исправления,
Не к тем примкнул приятелям.

Лишена система морали,
В действиях ищет мораль,
Все тома пролистали,
Отсутствует та деталь.

Аморально живет государство,
Страна незрячих, глухих,
Одним сплошные мытарства,
Прячет от зоны других.

Накинут готовый срок,
В сутанах сидят демагоги,
Свободы принял глоток,
Обивает в бараках пороги.

Растянется кисло статья,
Кислее застойного кваса,
Отправит в неволю судья
Для зоны нужное мясо.

Поставили в списанный ряд,
Унижен в тебе человек,
Затравленно бегает взгляд,
Ты по статусу – вечный зэк.

Друг откинулся с Печоры,
Друг приехал с Воркуты,
Мечтал он сдвинуть горы,
А вязал в тайге плоты.

Чужой впаяли срок,
Он все простил врагам,
Через щеку на висок
Проходил глубокий шрам.

Ненавидел хамство, лесть,
Шагал по жизни гордо,
Не приносит счастья месть –
Он усвоил это твердо.

После срока на Печоре
Построил светлый дом,
Как и местные поморы,
Север исходил пешком.

Он сделал редкий выбор:
Восстанавливал святыни,
Не был хитрой рыбой
И миражом в пустыне.

Рубил свою часовню
На высоком берегу,
В поморах видел ровню,
Ходил на промысел в тайгу.

Презирая хлеб дешевый,
Сутулый и большой,
Всегда помочь готовый
Жил с открытою душой.

Друг откинулся с Печоры,
Друг приехал с Воркуты.
Прекрасны на Урале горы,
Есть редкие цветы.

Желтеет в поле клевер,
И погода подвела,
Уезжает друг на Север,
Делать добрые дела.

Опять челябинский централ,
Открыты настежь шлюзы,
Здесь воровской Урал
Крепит камерные узы.

Сядем дружно за общак,
Чифирнем за встречу,
Не горюй земляк,
Не погасли наши свечи.

Будет время без нажима,
Без томительных секунд,
А от строгого режима
Мы в СИЗО замутим бунт.

Опять Челябинский централ,
Закрыты плотно шлюзы,
Здесь понятия правят бал,
Крепнут камерные узы.

Пусть злится оперчасть,
Пусть бегает режим,
Сегодня наша масть,
На туза наложен грим.

Челябинский централ,
Корпусов немые сети,
Южный, северный Урал,
Есть братва с Исети.

Здесь понятия правят бал,
Малявы шлет братва
В Челябинский централ.

Встал состав на перегоне,
Ни проехать, ни пройти,
Шум в столыпинском вагоне,
Охрана празднует в пути.

Едут зэки по этапу,
Паровозик, не свисти,
Даш конвойному на лапу,
Может водки принести.

У конвоя сплошь угар,
Хлеб и сельдь на блюде,
Гудит в столыпине пожар,
Горят живые люди.