Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Любимец – маленький слоненок,
Последний из семерки,
Он плакал, как ребенок,
На ситцевой скатерке.

Вор пришел с гостями,
Чифиром сняли стресс,
В карты резались третями,
Пошли на интерес.

Не катила масть вору,
Ушла шестерка слоников,
Пришлась не ко двору
К ужасу поклонников.

Остался маленький слоненок
За игровой чертой,
Он плакал, как ребенок –
Остался сиротой.

Поставил вор до кучи
Последнего слоненка,
Повалила карта круче –
Выигрыш на шконке.

Шесть раз подряд
Бросал он на кон слоника.
И был безмерно рад –
Обрел себе поклонника.

В последний раз
Сыграть бы ему туш,
Слоненок вора спас –
Большой достался куш.

У вора дерзкая натура
Идти упорно до конца,
Перла карта-дура,
Слоник – талисман лаца.

Раздал шестерку слоников,
Сыграли дружно в жмурки,
К радости поклонников,
Достались им фигурки.

Носил на шее слоника,
Правил зоне план,
Просил не раз законника,
Верный талисман.

Сучья выдалась резня,
Финка целилась в упор,
Принял слоненок на себя,
Ушел от смерти вор.

Выдал хозяин костюм,
Одет, как фраер – с иголочки,
Амур широк и угрюм,
По берегу сосны и елочки.

Выдал хозяин топор,
Бугор разложил все по полочкам:
«Отбатрачишь свой приговор,
Валить будешь сосны и елочки.

Делянки намечены, просеки,
От пожара лес береги».
Сухопутные мы матросики
В бескрайнем море тайги.

Мерцали далекие звезды,
Валили стволы на венцы,
Падали птичьи гнезда,
Разлетались по тропам птенцы.

У края восточной земли
Лес давали стране,
Плыли плоты-корабли
По тихой амурской волне.

Пилили сосны и ели,
Лес шумел вековой,
Засвистели в лесу метели,
Варил чифир костровой.

Весна на далеком Амуре,
Природа идет по кругу,
Полгода до зимней бури,
Отправил весточку другу.

Осталось треть отволочь,
УДО и зачетов нет,
Отступит восточная ночь
Через пару нескорых лет.

На посадку спешит самолет,
Звезды мерцают вдали,
Бессилен в кабине пилот,
Не коснутся колеса земли.

По кругу пошел самолет,
Любого пассажира спроси:
Что значит – тревожный полет,
Что значит – не вышло шасси.

На земле не считают минут,
Огонек зеленый такси,
На земле наблюдают салют,
Никак не выходит шасси.

Не на шутку встревожен пилот,
Не стала б трагичной точка,
Жизни доверил народ…
Дома осталась дочка.

Заклинило где-то шасси,
Прерванным будет полет,
Землю быстрей запроси –
Знает об этом пилот.

Ответила быстро земля:
Был он когда-то стажер,
Успеха быстрого для
Вспомни земной тренажер.

В салоне покой, тишина,
Взрослые спят и дети,
О ЧП не узнала страна,
Пассажир ничего не заметил.

Колеса коснулись бетона,
Качнулся и сел самолет,
Груза свалилась тонна,
Был счастлив безмерно пилот.

Виновен в сроке сам,
По счету – третий перегончик,
Катится по рельсам
Столыпинский вагончик.

По-пьяни все в угаре,
Вспоминать неловко,
Играет четко на гитаре
Первоходок Вовка.

Играй, гитара звонкая,
Прогнозам вопреки,
Между нарами и шконкою
Два месяца пути.

Мелькают речки, елочки,
Березки, топольки,
Смотреть приятно с полочки
На пристань у реки.

Спой, гитара нежная,
Про лунный вечерок,
Расстался я с Надеждою
На очень долгий срок.

Стучат-стучат колесики
На северо-восток,
Осталися вопросики,
Завышен явно срок.

На свободе все подельники,
Иду один за паровоза,
Все дни мне – понедельники
И лагерная проза.

Столбы мелькают, домики,
Переезды, переправы,
Напишу на зоне томики
Про лагерные нравы.

Шляпа очень личит,
За спиной мешок,
Везет меня на кичу
Черный воронок.

С любимою в обнимочку
Вышли за порог,
Положила Ниночка
Малиновый пирог.

«Попьешь чайку с дороги,
И сразу на покой,
Все боли и тревоги
Снимет, как рукой.