Владимир Безладнов - Сеть

Потом мы начали слышать, и ноги наши окрепли,
И мы находили маму, где бы она ни была,
И, словно хищная стая, добычу которая треплет,
Ее загоняли в угол… валили… и – все дела!

И, наконец, когда у нас прорезались острые зубы,
И мама от нас убегала, и пряталась на диван:
Ведь мы в ее плоть зубами впивались жадно и грубо —
Придумали вредные люди бандаж на нее надевать,

А нам поставили миски, и в них положили овсянку,
Сварив ее не на мамином – на чьем-то чужом молоке.
И мы научились, со временем, проглатывать пищу всякую,
Чтоб плотно и впрок наевшись, спокойно дремать в уголке,

И, если сумеешь, – сначала поесть из миски соседа,
При этом, с рычанием грозным от всех охраняя свою,
А если получишь косточку, но ты уже пообедал —
То будь готов защищать ее в жестоком собачьем бою.

Я думаю, что и люди – эти большие собаки —
Учатся видеть, слышать, лаять и громко рычать,
Учатся быстро бегать и не бояться драки,
Чтобы повсюду первыми сладкую кость получать.

Учатся доминировать в своей человечьей стае,
Учатся тех, кто слабее, отпихивать мощным плечом…
Принцип собачьей жизни – ни для кого не тайна:
Если есть сила и наглость – всё тебе нипочем!

Хозяйка спит, уткнувшись носом в стенку,
Хозяин – с краю… лежа на спине…
Его нога, с мосластою коленкой,
С кровати на пол свесилась во сне…

Коленку полизать, конечно, можно,
Но… я хочу в лицо его лизать…
И на кровать вползаю осторожно…
И жду, когда откроет он глаза…

Вот он зашевелился… повернулся…
Но все еще старательно сопит…
Я знаю: он давно уже проснулся
И просто притворяется, что спит!..

Мы молча ждем… мы очень терпеливы…
Мы затаились оба: кто кого?!..
Вот, словно невзначай, неторопливо
К моим ушам ползет рука его…

Вот веко дрогнуло, приподнимаясь…
Вот в узкой щелке заблестел зрачок,
И я, одним рывком, к нему бросаюсь!..
Лижу!.. поставив лапы на плечо…

Он, защищаясь, пальцы растопырил…
Схватил, со смехом, за уши меня…
Он крутит головой, но я настырен!..
И наша продолжается возня,

С рычаньем, воем, хохотом, скулёжем…
Хозяин лает басом, я – альтом…
Но тут – все так же, к стенке носом, лежа —
Хозяйка издает тоскливый стон,

С подушки головы не поднимая:
«Эй, кобели!.. кончай кошачий вой!..», —
И снова моментально засыпает,
Укрывшись одеялом, с головой.

Она, пожалуй, поступает мудро:
Я все равно б не смог ей рассказать,
Какое это счастье – ранним утром
Хозяина лизать!.. лизать!!.. лизать!!!..

Мы с Хозяином – друзья.
Даже больше: мы – семья!
Мы похожи друг на друга:
Он – охотник, как и я.

Мы не любим крик и шум
(Так что – тише, попрошу!),
Потому что он – писатель,
Ну, и я… стихи пишу.

Вкусы общие у нас:
Мы не любим громких фраз,
Ненавидим конъюнктуру
И не пишем на заказ,

Знаем, что такое лесть
И редакторская спесь,
И всего дороже ценим
Нашу творческую честь.

Даже если ждет отказ,
Нам редактор – не указ,
А от критики хвалебной
Не впадаем мы в экстаз.

Принимайте нас, как есть!..
И еще… прошу учесть:
Мы собачие консервы
Ни за что не станем есть!

Я уверен: мы – родня!
Я могу его понять
С полуслова, с полувзгляда…
С полугава – он меня.

Но… ума не приложу,
Кем ему я довожусь?
То ли сыном?.. то ли братом?..
То ли дядькой?.. – не скажу.

Утром я его бужу,
На прогулку вывожу.
Я Хозяина здоровьем
Чрезвычайно дорожу.

Воздух нам необходим.
Мы походим… посидим…
По пути в почтовый ящик
Непременно поглядим…

Если свежей почты нет,
Купим парочку газет…
Я свою проверю почту —
Наш собачий Интернет.

И читаем (о себе
и о творческой борьбе):
Он – рецензии в газетах,
Я – посланья на столбе.

Запах критики вдохнем,
Вдохновенье почерпнем…
Взглянем молча друг на друга…
Усмехнемся… подмигнем…

И помчимся в кабинет,
Сядем в кресла – тет-а-тет —
И до завтрака напишем:
Он – балладу, я – сонет.