Алексей Михайлов - Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

84

Шум и веселье нарушили тишь анфилады,

Пели хмельные Силен и певец Аполлон,

Не уставая ничуть, танцевали менады,

Громко шутил над Гефестом морской Посейдон.

Долго смеялся Зевес – он не видел такого

Ни на Олимпе седом, ни на чудной земле,

Только ревнивая Гера желала иного —

В кресле сидела безмолвно, как филин в дупле.

85

Юный Дионис смотрел на богов с интересом

(Сам ни сейчас и ни прежде не пил он вина),

Уединиться желал он с великим Зевесом

Так, чтоб не слышала их Властелина жена.

И угадал Повелитель сыновье желанье,

Царь пригласил винодела на светлый балкон:

«Выполнил ты превосходно тирана заданье,

Можешь оставить пещеру в горе Геликон!»

86

«В Нисе пещера, отец, Геликон где-то рядом,

Это жилище вскормивших Зевсида дриад!»

Царь посмотрел на Диониса ласковым взглядом:

«Пусть будет так, но Олимп обретению рад!

Очи тебя выдают – ты желаешь иного!

Выполню всё, что ты скажешь за чашу вина!»

«Видеть я рядом хочу человека родного —

Мать, что тобою случайно была сожжена!»

87

«Это непросто! – сказал Громовержец Зевсиду, —

Сможет Гермес оживить на земле телеса,

Только сумеешь ли ты подольститься к Аиду,

Чтоб совершил Келеней для тебя чудеса?»

«Ради Семелы готов я на всё, что угодно,

Только б увидеть незримую ранее мать!

Если желанье моё от запрета свободно,

То разреши мне узрить материнскую стать!»

88

«Сын, на благие дела не должно быть запрета,

Верю, отпустит Семелу великий Аид!

Из разрешенья не стану я делать секрета,

Этим с Владычицей буду по действиям квит!

Помощь окажет Гермес, он – знаток всех расселин,

Через которые души уходят в Гадес.

Только в Аиде таинственном нет виноделен,

Лишь тополя образуют там лиственный лес.

89

А на цветущих равнинах – одни асфоделы,

И повезёт ли тебя через реку Харон?»

«Я опущусь даже в Тартар для блага Семелы,

Не устоит пред стремлением сына и он!»

…Вечером этим закончился пир многодневный,

Дивный напиток легко захватил многих в плен,

Смолкли менады и голос кифары напевной,

Вновь на осле оказался нетрезвый Силен.

90

Шёл винодел прямо к Лерне с ликующей свитой,

А направлял их туда быстроногий Гермес —

Встретиться жаждал Дионис с Семелой убитой,

Только отпустит ли женщину мрачный Гадес?

Молвил Гермес: «Провожу вас до лодки Харона,

Дальше пойдёте к Аиду уже без меня!

Должен добраться ты сам до великого трона,

Там и увидишь, какая у Зевса родня!»

91

Странно смотрелась толпа возле лодки Харона,

Люди притихли, увидев размеры весла —

Этот паромщик не даст им добраться до трона

И не допустит на чёлн просмолённый осла!

Юноша молвил с улыбкой наследнику Мрака:

«Мзду за провоз привезли для тебя в бурдюках!

Эта оплата дороже обола, служака —

Будешь готов за неё нас нести на руках!»

92

Вытащил бог из мешка быстро килик широкий,

Щедро наполнил его золотистым вином:

«Выпей напиток Олимпа, титан ясноокий,

Он превосходен, сравним лишь со сладостным сном!»

Сделал паромщик глоток: «Он – чудесней нектара!»

С важностью сел на огромный валун, словно царь:

«Юноша, прав ты – нет в мире прекрасней товара,

Он в подземелье сверкает, как чистый янтарь!»

93

Заулыбался Харон: «Жаль, не знаю я песен…

Раскрепостилась душа, словно нет в мире бед!

Кажется мне, что я стал от вина бестелесен,

И засиял предо мной ослепительный свет!

Жить, как и вы, я хочу на широком просторе,

Рано вставать на заре и ходить по росе,

Лучшие дни вспоминать, пребывая на море,

И побродить босиком по песчаной косе…»

94

Слушал Дионис сумбурную речь терпеливо,

Зная прекрасно волшебную силу вина:

«Ты представляешь, Харон, наверху так красиво:

Море – лазурь, небо – ярче цветущего льна,

Зелень долин украшают высокие ели,

Слух там ласкают потоки стремительных рек!

Здесь, в подземелье, цветут лишь одни асфодели,

Взоры гостей угнетает твой каменный брег…»

95

Сделал паромщик глоток и сказал с сожаленьем:

«Мне бы подняться наверх хоть на маленький срок…

Только мой чёлн унесётся неспешным теченьем,

Станет печальным такого похода итог…

Как воспротивятся души, представить нетрудно —

Сразу поднимут они несмолкающий вой!»