Алексей Михайлов - Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Сделав работу свою, Вестник вымолвил тихо:

«Я незаметно покину покои царя —

Чует Аргея-царица беду, как волчиха,

И навестит Властелина ни свет, ни заря!»

36

Пир состоялся, как утром решила царица,

С грустью смотрел на веселье могучий тиран,

Он сожалел, что погибла в пожаре девица:

«Это жена напустила на деву туман…»

37

Не понимала Аргея спокойствия мужа,

Думала, будет он страшной бедой потрясён,

Гере невиданный пир для злорадства был нужен,

Мнила она, что ребёнок никем не спасён!

Царь продолжал во дворце пребывать одиноко,

Не уделяя вниманья супруге своей.

Та не сводила с Зевеса ревнивое око —

Яда скопилось в царице, как в тысяче змей.

38

Время летело орлом во владения Крона,

Чаще стал думать Зевес о зашитом дитя:

«Скоро уже выпускать малыша из полона,

Жаль расставаться…» – подумал Правитель, грустя.

Выручил снова Зевеса Гонец Олимпийский,

Вновь оказался Гермес возле трона отца:

«Душу терзает, Властитель, вопрос беотийский?

Стало бедро с малышом тяжелее свинца?»

39

«Спрятать бы надо его в неизвестной пещере,

Только без матери как? Это сложный вопрос!

Мальчик не должен достаться неистовой Гере,

Чтобы не ведал несчастный ребёнок угроз!»

«Есть у Семелы сестра, что живёт в Орхомене,

Двое детей у неё, и супруг – властелин…

Самое лучшее место во всей Ойкумене —

Там не летает со слежкой царицын павлин!»

40

«Быстро вскрывай мне бедро! – приказал Повелитель. —

И отправляйся с ребёнком тотчас в Орхомен!

Не говори никому, что малыш – небожитель,

Или дитя попадёт из полона да в плен!»

Ловко разрезал бедро сын клинком с кривизною:

«Как назовёшь, отправляя дитя в городок?»

«Мальчик, как ты понимаешь, доношен был мною,

И справедливое имя – Зевеса росток!»

41

На руки взял малыша Властелин ободрённый,

Вестник разрез на ноге свёл без всякого шва.

«Маленький Зевс – он! – воскликнул Гермес удивлённый.

Словно в кудряшках твоих у него голова!

Дий, позволительно звать мне Дионисом брата?

Звучное имя ты дал малышу из бедра!»

«Да, называй только так! – был ответ автократа. —

И поспешай в Орхомен – прятать чадо пора!»

42

Вестник мгновенно отправился к сыну Эола

И поручил там младенца заботам царя.

Быстро решилась судьба малыша у престола —

Принят был мальчик в семью ни на что несмотря.

Жил средь двоюродных братьев малыш больше года,

Тётка Ино занималась делами страны,

И веселила детей от опеки свобода,

Крепко сдружились тогда меж собой шалуны.

43

И замечала прислуга, как дети игривы,

А подраставший малыш был на шутки горазд:

Братьям свистулек наделал из веточек ивы,

И про него говорили: ребёнок рукаст.

Сына Семелы рядили в девичьи хитоны

С множеством всяких красивых цветных мелочей,

В тёмные кудри ребёнка вплетались бутоны,

Чтоб обмануть пару злобных небесных очей…

44

Робкою девой ступила весна на Балканы,

Ярко цвели в Орхомене богатом сады,

Буйной листвой укрывались дубы и каштаны,

И устремились на север далёкий дрозды…

Чаще стал Зевс появляться во многих селеньях,

Тайно следила за мужем неверным жена,

Мучилась Гера, всегда пребывая в сомненьях:

«Новая дева опять Громовержцу нужна?»

45

Знала б она, что малыш ненавистной Семелы

Жив и растёт, дивным ликом удавшись в отца,

То обыскала бы даже Вселенной пределы,

Но погубила б с отчаянной злобой юнца!

В слежке она облетала за день Ойкумену —

Ревность – одна из опасных и жгучих страстей!

Как-то она, приближаясь в пути к Орхомену,

С неба увидела в поле забавных детей.

46

Гера мгновенно спустилась близ царской прислуги:

«Чья это дочь там играет?» – спросила она.

«Это не девочка! – та отвечала в испуге. —

Это ребёнок Семелы, а та сожжена…»

И устремилась царица богов к пантеону,

Вновь растравляя в себе необузданный гнев:

«Мало красивой и нежной жены Крониону,

Ищет супруг в Ойкумене податливых дев!»

47

Не замечая харит, поспешила в палату,

Слёзы обиды текли из озлобленных глаз,

Вызвала срочно богиню-обманщицу Ату:

«Ждёт дело мести в презренной Беотии нас!»

Гибельный план был составлен Аргеей мгновенно,

С Атой она устремилась опять в Орхомен,