Алексей Михайлов - Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

60

Зверь направлялся к расщелине гор торопливо,

Намеревался там скрыться на несколько лет,

Но на пути хладнокровного встал горделиво

Смелый, решительный будущий бог-Мусагет.

Юношу сжечь попытался гонитель могучий,

Но закружил смелый бог над драконом орлом,

Голову поднял, как крону, сын Геи над тучей,

Тело лежащее стало гигантским стволом.

61

Бог устремился вдоль тела чудовища в небо

И разглядел убегавших из гор ореад,

Выпустил пламя из пасти змей в сторону Феба,

Что было молний Зевеса мощнее стократ!

Но увернулся от пламени яростный мститель,

И на дубравы обрушился огненный шквал,

Дымом горячим дохнул на Зевсида гонитель —

Пеплом и сажей покрылось скопление скал.

62

Выпустил первые стрелы сын Зевса в дракона,

Непробиваемой шкурой была вдоль хребта,

Феб, поднимаясь, нацелился в шею Пифона,

Стрелы вонзились в неё, дрогнул кончик хвоста.

Юноша знал, где у змея есть слабое место,

Зверю ответил на пламя прицельной стрельбой,

Благодарил за оружие брата Гефеста,

Что помогало успешно вести этот бой.

63

Тёмная кровь растекалась по шкуре Пифона,

В кольца он начал укладывать тело своё,

Дымом густым затуманив простор небосклона

И продолжая огромных спиралей витьё.

Мстителю сил не хватало держаться над тучей,

Он опустился на камни горы с вышины,

Но покалеченный стрелами в битве кипучей,

В юношу мощным хвостом зверь швырял валуны.

64

Кровь и огонь изрыгал на Зевсида сын Геи

И продолжал опускаться к горящей земле,

Вновь подлетел Златокудрый к чудовищной шее,

Силу и злость он прикладывал к каждой стреле.

Рёв разносился, казалось, по всей Ойкумене,

Было не слышно паденья огромных камней,

Пламень из пасти Пифона гас в собственной пене,

Бой становился ещё тяжелей и страшней.

65

Феб не давал обречённому зверю покоя,

Тот продолжал извержение, словно вулкан,

Стал прижимать змей к горящей земле внука Коя,

Пеплом и сажей накрыв половину Балкан.

Юноша встал на высокий валун перед бездной,

И посылал в лиходея стрелу за стрелой,

Сотая стала для змея последней, возмездной,

Рухнуло чудище в пропасть дымящей скалой.

66

Весело юноша прыгнул на спину дракона

И прокатился немного на мощном хвосте:

«Разве, Пифон, не желал ты глубокого лона?

Вот и приблизил тебя я к заветной мечте!»

Феб водрузился на камне над пропастью тёмной,

Гордо взирая на мир, как могучий орлан!

И наслаждался он местью своей неуёмной,

Громко запев сочинённый мгновенно пеан:

67

Песнь о победе над яростным зверем

Я пропою, чтоб услышал весь свет!

В бой я вступил, в правосудие веря,

Мести священной исполнен обет!

Злобный слуга и бесчестный гонитель

Тот, кто преследовал милую мать,

Ныне обрёл в подземелье обитель —

В бездну обрушена злобная стать!

Тьма отступила пред стрелами света,

Мною низвержено тяжкое зло!

Станет прекрасней родная планета,

Песня моя обретает крыло!

Гимн торжества будет славен отныне,

Голос победный летит в небеса,

Слышен пеан и в горах, и в пустыне,

Славой прекрасны его словеса!

И, одержав над злодеем победу,

Я упокоил врага в глубине,

Чтоб не могли по враждебному следу

Звери другие явиться ко мне!

Радуйтесь, боги, повержен ужасный!

Сам он теперь – побеждённый изгой!

В Тартар был мною отправлен злосчастный,

Пусть на земле воцарится покой!

68

Долго ещё доносились раскаты из бездны —

Крупное тело Пифона касалось камней…

Вглубь крикнул Феб: «Ты и Гея довольно любезны,

Вот и лети, побеждённый червяк, смело к ней!»

Скалами яму решил забросать победитель

И удивился: не видно в расщелине дна,

Невероятно огромна у змея обитель,

И поразительна пропасти той глубина!

69

Крупные глыбы застряли в широком ущелье —

За ночь его завалил златокудрый Зевсид,

Сверху скалу положил он на лаз в подземелье —

Памятным станет для Феба дельфийский гранит!

Эос перстами пронзила горячее небо —

Битва титанов с богами затмила «сапфир»,

Страстный азарт гнал к Олимпу могучего Феба —

Надо спасать от титанов божественный мир!

70

«В Тартар мятежных отправим, как змея Пифона,

Быть не должно превосходства на их стороне!