Елена Федорова - Вверх по Меконгу (сборник)

– Алло, куда вы пропали? – поинтересовалась Луиза, продолжая улыбаться.

– Я не пропал, – прошептала трубка. – Я… простите… По телефону всего не скажешь, могу я вас увидеть? Это очень важно для меня. Мне нужно увидеть ваши глаза… Ваши удивительные, добрые, все понимающие глаза, Луиза.

– Позвольте для начала узнать ваше имя, – сказала Луиза, стараясь быть серьезной. Она знала имя звонившего, но не хотела раньше времени выдавать себя.

– О, простите! – воскликнула трубка. – Столько лет прошло… Вы, конечно, забыли мой голос…

– Конечно забыла, – усмехнулась Луиза.

– Я бесконечно виноват перед вами, и ни за что не позвонил бы…

– Вы никогда не отличались смелостью, Джованни, – не выдержала Луиза.

– Ты узнала меня? – обескуражено проговорил он.

Луизе почудилось, что она видит все, что происходит за тысячу километров в доме Джованни. Как он стирает капельки пота со лба и улыбается своей обворожительной улыбкой. Его тонкие губы превращаются в подобие полумесяца, глаза сияют, щеки румянит огонь страсти. Словно стыдясь этого, Джованни на миг прикрывает ресницы, потом широко распахивает их, и тогда на правой щеке появляется ямочка. Появляется и тут же пропадает.

– Ах, сердцеед, Джованни, сколько девушек поддалось на сладкую патоку твоего притворства! – подумала Луиза, вспомнив, как сама была очарована ею. Как просила его улыбнуться, а он нарочно хмурился, упрямился и бормотал:

– До улыбок ли мне, когда столько проблем вокруг?

– Вокруг лишь круг моих рук и больше ни-чего, – шептала она, обвивая его шею руками.

– Лу-и-за, – шептал он, улыбаясь. – Все в твоих руках. Весь мой мир в твоих руках. Я твой вечный раб. Раб твой.

– Нет, не мой, – качала она головой. – Не стоит быть рабом человеков, это не приведет ни к чему, кроме беды…

– Ты узнала меня, – с придыханием повторил Джованни. – Ты думала обо мне, вспоминала меня?

– Ты хотел назначить встречу, или я опять что-то не так поняла? – строго спросила Луиза, рассердившись на себя за сентиментальность. Она прекрасно знала, чем заканчиваются все встречи с Джованни Арагоном, но почему-то вновь позволила себе расслабиться.

– Вам вновь захотелось пройтись по горячим углям? – спросил ее внутренний голос. Она не ответила.

– Вам мало рубцов на сердце? – она вновь промолчала, ниже опустив голову и сильнее прижав трубку к уху, чтобы услышать все, что скажет Джованни. Все, о чем он подумает. Ей захотелось поверить в то, что он стал другим.

– Не стал, – усмехнулся внутренний голос. – Он никогда не станет другим, потому что…

– Я хочу увидеть тебя, Луиза, очень сильно хочу… жажду нашей встречи с тех самых пор, как… Хотя я дал себе слово, что никогда больше… но это глупо… Я понял, что… – скороговоркой выпалил Джованни.

– Поговорим обо всем при встрече, – перебила его Луиза. – Итак, где и когда?

– Сегодня, сейчас, ты можешь? – воскликнул он и добавил, смущенно:

– Если, конечно, ты можешь уделить мне несколько минут своего драгоценного времени. Я понимаю, что циферблат слишком мал в диаметре, но вдруг ты сможешь отыскать для меня…

– Если ты сможешь отыскать для меня, – передразнила его Луиза. – А что ты будешь делать, если я скажу «да»?

– Я примчусь к тебе сию же минуту туда, куда ты велишь, – ответил он.

– Мчись. Я живу там же, – сказала Луиза и повесила трубку.

Она оценивающе посмотрела на свое отражение в зеркале, заплела косу, потом расплела ее, потом вновь заплела и уложила короной вокруг головы. Подкрасила губы, потом стерла помаду. Взяла в руки тушь, но не стала красить ресницы, а лишь постучала кончиками пальцев по морщинкам под глазами.

– Прошло двадцать лет. Двадцать лет – это целая жизнь. Моя жизнь, прошедшая без вас, Джованни Арагон. Теперь вы вторгаетесь в мой мир, являетесь в сопровождении собственного эгоизма. Зачем? Вы желаете все разрушить? Вы хотите, чтобы мое сердце разбилось вдребезги? Или вам просто захотелось быть рядом с известной… Тогда, вы увидите тень Луизы Мацони. Что ж, начнем спектакль.

Луиза густо накрасила ресницы, подкрасила губы яркой помадой, нарумянила щеки и замерла у окна со скрещенными на груди руками. Неприступная, высокомерная дама, избалованная вниманием общества. Никто не должен знать, что творится в ее душе, какие чувства ее переполняют, какие стихи сейчас звучат в ее сознании.