Вадим Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Есть на свете невзрачные рыцари,
А порой предстают предо мной
Подлецы с благородными лицами
И с красивой такой сединой.

И глаза их живые, не тусклые...
Только хочется броситься прочь
В миг, когда лицевые их мускулы
Выражают готовность помочь.

Кто белой ночью ласточку вспугнул, —
Полет ли дальнего ракетоносца,
Или из бездны мирозданья гул,
Неслышный нам, в гнездо ее донесся?

Она метнулась в воздухе ночном,
И крылья цвета вороненой стали
Цветущий мир, дремавший за окном,
Резнули дважды по диагонали.

Писк судорожный, звуковой надрез
Был столь пронзителен, как будто разом
Стекольщик некий небеса и лес
Перекрестил безжалостным алмазом.

И снова в соснах дремлет тишина,
И ели — как погашенные свечи,
И этот рай, что виден из окна,
Еще прекрасней, ибо он не вечен.

Эти светлые кубы зданий,
Эта строгая простота.
Города без воспоминаний,
Прямо с ватманского листа.

Города, где не было нищих,
Где не веруют в рай и ад,
Где лишь начерно под кладбище
Обозначен земной квадрат.

Неизвестных чудес предтечи,
Светло-строгие города,
Что за ношу на ваши плечи
Взвалят будущие года?

Стало больше красавиц на свете,
Все нежнее и тоньше черты.
На скудеющей нашей планете
Стало больше людской красоты.

Есть такие прекрасные лица,
Что дивлюсь я, любуясь на них, —
Как такое могло сотвориться
Из обычных молекул земных?

У истоков отравлены воды,
Под пилой погибают леса, —
Но по тайной программе природы
Расцветает людская краса.

Друг лечил от увлечений,
Он, иллюзии гоня,
Паутиной поучений
Обволакивал меня.

Был я вспыльчивым, как порох,
Был отменно бестолков,
Доходило дело в спорах
Чуть ли не до кулаков.

Но, пожалуй, слишком рано,
Хоть его тут нет вины,
Он ушел с земного плана
В край бесспорной тишины.

Он давно мне не перечит,
Не дает выговоров —
Только мне ничуть не легче
В этом лучшем из миров.

Пусть в кармане нет ни рубля,
Жить на свете — большое диво.
Я — единственный с корабля,
Что лежит в глубине залива.

Гнал на рифы нас шторм ночной,
Не уйти от смертного часа...
Смытый с юта шальной волной,
Я единственный чудом спасся.

Спят друзья мои в глубине,
Позабыв о морских страданьях, —
И за всех их придется мне
Вам поведать о странах дальних.

О союзниках и врагах,
О скитаньях по белу свету,
О таинственных берегах,
Тех, которых в лоциях нету.

...Дайте место мне у огня —
Расскажу, где с друзьями плавал,
Я — единственный, и меня
Не проверит ни Бог, ни дьявол.

Глядитесь в свое отраженье,
В неведомых дней водоем, —
Фантастика — лишь продолженье
Того, что мы явью зовем.

На сердце планеты — тревога,
Проносятся войны, трубя, —
И сложные функции Бога
Фантасты берут на себя.

Из глины сегодняшней лепят
Адама грядущих денниц,
И мира безгрешного лепет
Доносится с вещих страниц.

Там веселые франты шлифуют панели,
И резвятся виньеточные наяды,
И из матово-черного дула тоннеля
Поезда вылетают в дыму, как снаряды.

И невеста в шелках, облаков невесомей,
Улыбаясь, встречает грядущего мужа, —
Но уже неуклюжие танки на Сомме
В наступленье пошли и траншеи утюжат.

Там в овалах — убитых поручиков лица,
И могилы солдатские в роще осенней,
И над чьей-то печальною койкой сестрица
Наклонилась, как белая птица спасенья.

...Увязают в грязи госпитальные фуры,
И пилот возвращается с первой бомбежки, —
Но еще на заставках смеются амуры
И пасхальные ангелы смотрят с обложки.

Как сквозь стекло на жизнь порой глядим.
Стекло запылено и запотело
От нашего дыханья. За окном
Не день, не ночь — туман какой-то смутный.
Не протереть того стекла ничем,
А можно лишь разбить — тогда ворвется
В окошко свет, все станет по-иному,
И, слизывая с пальцев струйки крови,
Увидишь мир, где всё впервой и внове.