Вадим Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

Дорога может быть проложена
Одним — его забудут имя.
А после сколько будет хожено
И езжено по ней другими!

Чем путь верней и несомненнее,
Следов тем больше остается, —
И тем трудней под наслоеньями
Увидеть след первопроходца.

Но пешеходная ли, санная
Или с фельдъегерскою прытью —
Дорога будет та же самая,
Меняться будут лишь событья.

Она булыгою оденется,
Потом гудрон на щебень ляжет —
Не раз ее одежда сменится,
Но суть останется все та же.

На ней делиться будут мыслями,
Спешить на свадьбы и сражения,
Смеяться, плакать — независимо
От способа передвижения.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Автомобильная механика
Придет на смену тяге конной —
А там следы босого странника
Лежат под лентою бетонной.

Воспеваем всякий транспорт,
Едущих на нем и в нем,
И романтикой пространства
Нынче век заворожен.

Но пока летаем, ездим
И других зовем в полет,
Кто-то трудится на месте
И безвыездно живет.

Он отцовского селенья
Не сменял на города,
И не ждет перемещенья,
И не мчится никуда.

По изведанным полянам
Он шагает, как в дому,
И травинки крупным планом
Открываются ему.

И пока спешим и спорим,
Одному ему слышна
Наливающихся зерен
Трудовая тишина.

Раньше всех он что-то понял,
Что-то в сердце уберег, —
И восходит символ Поля
Над символикой дорог.

Костер, похрустывая ветками,
Мне память тайную тревожит —
Он был зажжен в пещерах предками
У горно-каменных подножий.

Как трудно было им, единственным,
На человеческом рассвете,
На неуютной и таинственной,
На необстроенной планете.

Быть может, там был каждый гением
(Бездарность выжила б едва ли) —
С таким бессмертным удивлением
Они нам Землю открывали.

На них презрительными мордами,
Как на случайное уродство,
Посматривали звери, гордые
Своим косматым первородством.

Мы стали опытными, взрослыми,
А предки шли призывниками,
Как смертники, на подвиг посланные
Предшествующими веками.

...Еще не поклонялись идолам,
Еще анналов не писали...
А Прометей был после выдуман —
Огонь они добыли сами.

В грунт проселочной дороги
Тонкий вдавливая след,
Круторогий, круглоногий
Едет мой велосипед.

Автор стал бесплотной тенью,
Незаметностью земной,
Но его изобретенье
Мчится по лесу со мной.

По дорожке над болотом
Еду я на нем чуть свет,
Смазан маслом и тавотом
Памятник-велосипед.

Не поставлю у могилы
Поминальную свечу —
Я ногами что есть силы
Этот памятник кручу.

Он не ищет скучной славы,
Этот памятник стальной, —
Этот памятник в канавы
Часто падает со мной.

С ним весною у тропинок
Мну короткую траву,
С ним осенних паутинок
Ленту финишную рву.

И душа движенью рада,
И просторен белый свет.

Монументов мне не надо —
Мне б создать велосипед.

...И снилось мне, что я ученый,
Что не во сне, а наяву
Я на планете отдаленной
В ином созвездии живу.

И по ночам, раздвинув стену,
Слежу, наморщив мудрый лоб,
За дальней Солнечной системой
В сверхдальнозоркий телескоп.

И вижу в дивном приближенье
Сквозь галактический туман
Венеры скромные селенья,
Каналы мирных марсиан.

Но до восхода, до рассвета,
Который день, который год,
Земля — военная планета —
Душе покоя не дает.

Из бездны мировой вторженья
Не ждут земные племена, —
Но мощь их всевооруженья
Так ослепительно видна!

И к сердцу подступает жалость.
Я стар. Я знаю лучше их,
Чем это иногда кончалось
В иных системах мировых.

Мы живем на крыше Земли,
Мы живем на зеленом куполе.
Далеко мы в глубь не ушли —
Только сверху землю ощупали.