Неужто только на исходе,
В преддверье вечной слепоты,
Дано нам различить в природе
Ее заветные черты?
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мертвыми трое лежат.
А я лишь контужен слегка.
Удача. С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что, если все это — не наяву,
А именно я был убит?
Что, если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везет,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперед?
Запнется товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода, —
И я от толчка вдруг очнусь — и умру,
И все оборвется тогда.
Твое несчастье в том, что ты не знал беды,
Легки твои пути, легки твои труды.
Пусть говорят слепцы: тебе во всем везет, —
Но не хотел бы я шагать с тобой в поход.
Я видывал таких. Ты добр, покуда сыт,
Покуда твой кусок легко тобой добыт.
До первой встряски ты и ловок, и умел,
До первой рюмки трезв, до первой драки смел.
С товарищем моим пошел бы я в поход,
Хоть в жизни, говорят, ему и не везет.
Победы он знавал, но и хлебнул беды,
Трудны его пути и нелегки труды.
Он — не на побегушках у судьбы,
Он падал и вставал, шаги его грубы.
Такой не подведет, он жизнью закален,
Его удача в том, что неудачник он.
Холодновато пахнет мята,
Деревья клонятся ко сну,
И ночь на краешек заката
Плывет, как щука на блесну.
И в линию одну во мраке
Слились окрестные леса,
Созвездий огненные знаки
Вмонтированы в небеса.
Сова, владычица ночная,
Летит, хвостом своим руля, —
И спит, цены себе не зная,
Умаявшаяся земля.
Ни шелеста, ни взлета ветра,
Недвижны иглы на сосне,
Лишь вздрагивает чуть заметно
Трава, растущая во сне.
Не ревнуй меня к одиночеству,
Этой ревности не пойму.
Иногда человеку хочется
Одному побыть, одному.
Не кори, что порой рассветною,
В ясной утренней тишине,
С рощей, с тропкой едва заметною
Я встречаюсь наедине.
И, шагая в утреннем свете, я
Вижу, счастлив и одинок,
То, чего бы ни с кем на свете я
Увидать бы вдвоем не смог.
Нет, отшельничества не жажду я,
Не бегу от света во тьму.
Иногда ведь хочется каждому
С миром встретиться одному.
В маленькой гостинице районной,
В среднеазиатском городке,
Я тебя припомнил удивленно,
Замер с папиросою в руке.
Ты мне неожиданно предстала
В памяти, в осенней тишине,
Той, какой ты быть не перестала,
Той, какой ты всех дороже мне.
Так я долго жил с тобою рядом,
Что едва тебя не позабыл.
Иногда расстаться людям надо,
Чтобы им простор глаза открыл.
Пусть по справедливости воспеты
Грусть разлук, печаль их и тоска, —
Но любви счастливые приметы
Иногда видней издалека.
Да, я в детстве любил провожать корабли,
Уплывающие на закат,
С побережья, где желтые дюны легли,
Где шершавые сосны шумят.
Много лет, много зим с той поры протекло,
Много мест повидать я успел.
Не по-здешнему солнце мне спину пекло,
Не по-здешнему ветер гудел.
Далеко увозили меня поезда,
Уносили меня корабли, —
Но душой не уйти, не уплыть никуда
От своей, ленинградской земли.
Где в тумане виднеются шпили вдали,
Где косматые сосны шумят,
Где я в детстве любил провожать корабли,
Уплывающие на закат.
«Вот девушка стоит на солнцепеке...»
* * *
Вот девушка стоит на солнцепеке
И, голову красиво наклоня,
Глядит с холма в разлет полей широких,
Кого-то ждет — да только не меня.
Меня давно уж дождалась другая,
С ней я не знаю горя и невзгод:
А все-таки порой краса чужая
Под сердце вдруг иголочкой кольнет.
Почудится, что я почти что вечен,
Что старость бесконечно далека,
Что голубями легкими на плечи
Слетают утренние облака.
Сошли снега, растаял лед,
Земля строительство ведет.
Читать дальше