Дмитрий Пригов - Монады

1) белый – черный (он ни белый, ни черный)

2) дитя – взрослый (он ни дитя, ни взрослый)

3) мужчина – женщина (он ни мужчина, ни женщина)

4) он ни человекообразный, ни роботоподобный (т. е. и то, и другое)

5) ни запрограммированный, ни спонтанный

6) ни антропоморфный, ни зооморфный (вспомним его «Триллер»)

Он и то, и другое, и третье, и все. Он – ничто. Он просто точка пересечения всех этих осей, скользя по которым, он легко обращается то в одно, то в другое. Он просто точка переведения одного в другое. Он – пустота, в лучшем смысле этого слова, и в высшем тоже. И в этом смысле, он – конечно, наиактуальнейший персонаж современной культуры, далеко оставивший позади себя Долли.

Но наука упорна, а мир беспределен – так что решайте.

Сей маленький сборник посвящен большой, просто огромной, огромнейшей проблеме телесности. А маленький потому, что посвящен маленькой стороне этой проблемы. Сторону-то даже трудно и определить, то есть эта проблема и есть определение тела в пределах досягаемости самого себя своими, доступными ему способами телесной же самоидентификации. Ну, немножко, может, проблема размыта всякими там внедрениями и замутнениями все заполнившей и с трудом изгоняемой дискурсивности.

Иной полижет, полижет свое тело, а вкуса так и не почувствует – пора, видимо, еще не подступила

Иной щупает, щупает себя, во все места залезает, а никакой памяти не остается – связь между нейронами, видимо, забилась

Иной окидывает себя взглядом, а все никак не может удостовериться ни в чем – критерии, видимо, сдвинулись

Иной хочет обнюхать себя всего, а вот только вторичный запах доходит – контакты, видимо, повреждены

Иной хочет вовсе забыть, забыть себя, а все себе под руку попадается – система блокировки, видимо, не срабатывает

Есть нечто, как бы персонализированные телоподобия в отдельных кусочках

Ну, соответственно, как раньше был операциональный уровень медитации и коммуникации, так теперь – уровень дифференциации и разведения

Ну, как раньше миг определения границы актом касания называли «Здравствуй!», теперь почти он же: «Прощай!»

Ну, как раньше говорилось: Я – подразумевается Мы, в смысле монадной полноты, так теперь говорится Мы, подразумевая Я, в смысле случайности различения

Ныне разработки со всякого рода телесностью – и метафорической, и соматической – весьма и весьма популярны. Да в общем-то в любого рода антропологии подобные проблемы весьма серьезны. Надо заметить, что в данных текстах как раз проглядывают черты некоего подозрительного и уничижительного отношения к плоти, свойственные разного рода гностическим учениям.

Ну, естественно, все это сглажено всякого рода искусственными драматургическими приемами и романтическими уловками, что, однако, не снижает остроты проблемы и глубины противостояния духа и плоти.