Дмитрий Пригов - Монады

По другую сторону забора стояла давно уже пустовавшая вилла помянутого архиепископа Виктора, которого, как все уверяли и были уверены, убили проникшие на территорию Китая злобные и неуловимые чекисты. И вправду, седобородый грузный старик был найден голым в своем саду, лежащим на спине, уставясь широко раскрытыми глазами в небо. Ничего из дома не было похищено. Кто же, кроме чекистов, мог сотворить подобное непотребство? Никто. Ясно как Божий день.

На заднем же дворе, поросшем травкой портулак – мягкой и сладковатой, – вместе с братом девочка взбиралась на забор, крепко брала его за руку и, ловко балансируя, пускалась в длительное путешествие. Конечной целью всегда было некое таинственное удаленное место, открытое ими в одно из самых первых странствий по забору. Вернее, честь открытия принадлежала целиком самой девочке. Через некоторое время она посвятила в него и брата.

В укрытой густыми зарослями части концессии детям представал небольшой домик, на втором этаже которого, приходившегося прямо в уровень забора, можно было наблюдать необыкновенно красивых молодых китаянок в ярких шелковых халатах. Что происходило на первом этаже, детям так и не удалось обнаружить.

Девушки меланхолично бродили по маленьким комнатушкам, на которые был поделен, словно аккуратно нарезан, второй этаж загадочного дома. В глубине каждой комнатки стояла большая кровать, занимавшая почти все пространство небольшого жилого помещения и застеленная тоже чем-то очень ярким и цветастым. На стенах угадывались изображения женщин и мужчин в классической древнекитайской манере. Точнее рассмотреть их с того расстояния, на котором находилась девочка, не представлялось возможным.

Завидев детишек, красавицы поднимались с кровати, медленно подходили к окну, долго печально улыбались им. Иногда в соседних комнатах появлялись тонкие, изящные китайские же юноши с бледными подкрашенными лицами. Они тоже подходили к окнам и почти невидящими взглядами упирались в детей. Замирали. Потом, как бы обнаруживая их, улыбались и уходили вглубь комнаты, задергивая лиловатой шторой узенькие окна. Девушки же протягивали детям яблоки и конфеты.

Девочке они казались прекрасными принцами и принцессами, по чьей-то злой и неумолимой воле обреченными на грустное одиночество. Ей было премного жаль их.

По соседству с домом в небольшом загончике паслись нежные лани. По всей вероятности, это были заколдованные дети (а кто же еще?!), некими страшными чудищами превращенные в беззащитных животных. Местные принцессы сходили к ним со второго этажа, кормили и гладили, многозначительно поглядывая вверх на детишек. Склоняясь к длинным, прозрачным, подрагивающим ушам ланей, шептали тайные заклинания, медленно возвращая им человеческий облик. Правда, окончательного превращения животных обратно в детей девочка никогда не видела. Скорее всего, это происходило под покровом ночи. Действительно, количество ланей вроде бы от раза к разу сокращалось.

Девочка и ее брат бросали испуганный взгляд в сторону несчастных заколдованных детей и кидали им остатки недоеденных яблок.

Кто знает, что за яблоки это были! Хотя соседство прекрасных принцесс вроде бы обороняло их обоих от посторонней злой воли.

Порой в глубине сада или комнаты пробегал настоящий ребенок. Брат и сестра переглядывались. Их ожидания по поводу несчастных ланей оправдывались.

Девушки бросали на детей прощальный взгляд и задергивали шторы.

Только позднее девочка поняла, что, скорее всего, это был дом свиданий. Или попросту – самый обычный бордель. Ничего неожиданного. Пустующее же дневное время его обитатели скучали, слоняясь без дела. Они были рады неожиданным посетителям – девочке и ее брату. А пробегавшее в глубине дитя – просто прижитый от какого-либо клиента ребенок, так и поселившийся в этом грустном доме либо приводимый нянькой на встречу с незадачливой матерью. Тоже ничего неожиданного.

Однажды девочка забралась гораздо дальше дворца принцесс, в сторону какого-то кладбища и окружающих его пустынных то ли порушенных домов, то ли пещер. По всему не ухватываемому глазом пространству шевелились неведомые существа. Девочка спрыгнула с забора и притаилась за ветвями высоких деревьев. Существа оказались некими подобиями человеков, копошившимися в непонятных вещах, в огромном количестве разбросанных вокруг.

Наверное, это были неупокоенные души всяческих злодеев и обманщиков, промышлявших при жизни неправедным путем, о которых ей рассказывал повар. Вот они маялись теперь тут, в удалении от человеческого жилья.