Дмитрий Пригов - Москва

11 | 01009 Под этим ясным холодом отчизны,
В прозрачной немигающей пыли
Открылась осень мне как знак надбровный.
Кому нужны мы в этом беглом мире? —
Двум, трем, ну разве, четырем
Нас любящим, как Лотова жена, не по закону
Не по заслугам, но по существу.
И это тоже ответвленье в вечность.
Беги, спасайся – коль уже спасен!

11 | 01010 Куда тащит нас, тащит вес
За ноги, за ноги с небес?
Что пятикрылому потомку —
Леса, потемки, темный лес.
Какой водил их за нос бес,
За нос водил, сперев котомку?
А в той котомке-то добра —
Две-три иглы или пера,
Иголки, перья да обломки.
Что проку? – пере, про иль пра…
Что проку? – Проку до утра!
Ведь нам-то – все обрыв да кромка!
Все плохич, плахич, оныч, иным!
Вот так-то, свет мой, Константиныч.

11 | 01011 Я лез и нарвался на тонкий укол.
И это – награда за все угожденья,
За все обиходы, за все обхожденья,
За все ожиданья, за все убежденья.
И это – награда! И это – прикол!
Откуда он, Господи, этот укол?
И нитка слабей самого натяженья,
И пытка сильней самого пораженья,
И поза смешней самого положенья.
Вот это укол – всем уколам укол!
Я было уж – про утешенье и стол…
Но знать еще рано для утешенья,
Для утишанья, для умноженья
Тьмы на униженье, судьбы на решенье.
Но знать еще рано. И час не пришел.
А я ликовал уже – славьте, нашел!
Надвину, намажу – готовь угощенье!
Задвину, замажу – готово – прощенье!
Подвину, подмажу – грехов отпущенье!
Хоть в рай, хоть на печку! – Но этот укол!
Откуда он, Господи? Крест или кол?

1111 | 01012 Горел закат слезою ягодной,
Усыновлен едва-едва,
И снег подсвеченною ябедой
Бежал и нес его слова.

Так искушенные свершители
В слезах творили торжество,
И кликнутые окножители
Не упустили дней его.

1111 | 01013 Глазного дна в нас тьма не доносила,
И шов на темени широк не по годам.
Я говорю с такою горькой силой,
Как Бог велел, когда безумство дал!

Бесстыжее избранничество это —
Как шапка на воре! – Беда! Позор! —
Все сыпать соль из рваного пакета
На нищенский, державный горизонт.

1111 | 01014 Чем этот день мутней преданья?
Ну, разве что, в кости сплошней.
Да от поспешного рыданья
Становится язык грешней.
И не столь беден, сколь немыслим.
Какою божею слюной
Он лепится на страшной выси? —
Ах, ласточка! Пернатый Ной!
Да под ногтями знак Иеговы —
Куриный царственный помет…
Родимые! Но это слово
Не токмо что с ума сведет!

1111 | 01015 Но это безумство – как ящик по росту! —
Не жаловаться и не уврачевать.
Рядками деревьев вживаются в простынь —
И ужасом трубным их не оторвать.

Обесстрашенный мир умещался на окнах,
Родством и рейсфедером выпит до дна.
Приставленный к дальней сухотке бинокля,
Белел и сводил человеков с ума.

Бескрылые крыши, дома и растенья —
Ревнительный, нищенский глаз и призор.
Но сердце мое, укрепись, как над тенью!
Расправься и выкрои новый простор.

1111 | 01016 Беда какая! За остаток дней
Нам всей землей уже не расквитаться.
И верная погибель тем верней,
Что не уйти, как Лот, и не остаться.

И это ты да я – и весь секрет!
Да честь певца на конкурсе рысистом,
Да насекомовидный свой ответ
Под фонарем растит разлучник истин.

Он прав! Он – сонм! Он подразмерен! Он —
Мой друг! Mein Freund! Мой дорогой! Mein Lieber! —
Он серебрит измученный закон…
Но мы и без того погибли б.

1111 | 01017 Я тоже жил язычеством судьбы,
У страха задирал подолы
И видел гроздья, долы
И зелено-несущие столбы.
И тайны пах душней копны,
И смерти запах сладко-вязкий…
Но кто над вещью отнимал повязку —
Не видит больше глубины.

1111 | 01018 Какой-нибудь Григорий златоустно
Об адском рассуждал огне.
А мне,
А я, быть может, в мир пришел затем,
Чтобы сказать, что уши – лишнее искусство
На камне человечьей головы.
А вы,
А вам приятней слушать про огонь.
Но меня – не тронь!

1111 | 01019 Соль солона, как для домохозяек…
А ведь она горячее конской пены!
Но что там конь! – и это всякий знает,
Но, как судьбу, – не вдруг, а постепенно.

Я поджидал пророчества Эллады,
Трубы германской слушал протяженье,
И оказалось, что всего-то надо —
Щепотка соли на щепотку жженья.

11 | 01020 Она не мать – дите пометит nigil,
Как иудея – веселись пруссак!
До времени. И поперхнется Гегель,
И котелок собьется на висок.