Он на кресте висел распятый
Все зашепталися: Христос!
И самый праведный из нас
К нему приблизился смиренно
Что, милый плачешь? чего ждешь? —
Дождя бы нам! – и тут же дождь
Посыпал
1991
Предуведомление
Не стоит как-то особо акцентировать внимание на неясности и даже в некоторой степени парадоксальности названия. Все станет понятно с первых же строк опусов этого сборника. Интересно, может быть, вспомнить в связи с этим, скажем, памятную Двайту-Адвайту Нгараджуны (или Рамануджи – вечно их путаю), а также идею существования-несуществования, Я – не Я, беспрестанно обнаруживающуюся в своей невозможности явиться в низменной реальности идеи коммунизма (в особенности, его первой стадии – социализма). Да и вообще, где та незыблемая точка, с которой можно было бы истинно сказать чему-либо или о чем-либо: да! или нет! Только, пожалуй, о себе, да и то о своей предполагаемо-интенциональной, а не субстациональной природе. Как, собственно, и было нам положено: не говори ничего, кроме: да-да, или нет-нет.
Вот и отцов мы воскресили
В духовном смысле лишь, увы
Но и то!
Отцы! отцы! в чем ваша сила? —
А в том, что мы уже мертвы
И не подлежим изменениям согласно желаниям или нежеланиям нашего гипотетически-амбивалентного воскрешения или невоскрешения! —
Так неужто ль это сила? —
Это неместная сила, превосходящая сосуд вашего вмещения!
Нас утро встречает, встречает
Встречает, встречает река
Над нами качели качает
Точеная чья-то рука
И шепот:
Нас любит не первый, но третий
Как метафизический факт
Река тебя, милый, не встретит
А утро нас встретит, но так
Что как бы и не встретит
Вышла страшная Ирина
Даже не Ирина
А скорей всего Марина
Но и не Марина
Обводила всех незрячим
Взглядом полузрячим
И кто был в округе зрячим
Сразу стал незрячим
Стали все родными вещи
Как бы и не вещи
И простой поступок вещий
Приобрел зловещий
Оттенок
У нас
В конце ХХ века
Особенно смутной осенней порою
Гуляешь по кладбищу в центре Москвы
Они подлетают веселой толпою:
Ты здесь похоронен? – Да нет, это вы
Здесь похоронены! —
Да нет, нет, это ты здесь похоронен! – смеются они
Нет, нет, вы, вы! – настаиваю я
Ты, ты! – звучат их девические голоса
Вы, вы! я абсолютно во плоти! —
Ну, это ты в пределах стянутого на тебя континуума описываешься в терминах, определяемых как предикат плотскости, а мы индуцированы на границе и вольны принять любую систему! —
Ну, что им отвечать?! Согласен, девочки
Где было много – стало мало
Чего и сколько – не понять
Лишь одна клеточка рыдала
Ее мне было не унять
Она о всех ушедших пела
Отчаливших в небытие
Одна репрезентуя тело
Ужавшееся до нее
т. е. до уровня одной клетки, переходя практически в другое измерение, ушедши, как говорится, в астрал, почти совпав в размерах с горизонтом души и как бы даже соревнуясь с ней
1992
Предуведомление
Все это пред и пост в предыдущие времена аксиологических воспалений всевекторных придатков были бы взаимоисключающими, или бы обводящим оксюморонно-трансгрессивным способом указывали на наличие неопознанного, несхваченного иного, обхватывающего их в их взаимоотрицании самораздвояющейся полнотой.
Нынче же что? – нынче же ничего. В смысле, сказал и сказал! И ничего не шелохнулось, не встрепенулось, не обрушилось и не прорвалось. Никакой вихрь не двинулся ни на какой смерч, сметая все и вся на своем пути. Просто берется линеечка, откладывается столько-то сантиметров по этой оси, столько-то по той – вот те и твои предпост, кушай.
Рыбка малая, ловись
Малая-премалая
Господи, Есусе Христь
Как уж ты нас балуешь
Право
Ловишь белою рукой
Смотришь в очи синие
Блеклые
И пускаешь на покой
В омуты России
Отдохнуть
Лет так на двести-триста
Батюшка пухлой рукой перекрестит
Да и в алтарь свой уйдет
Выйдет хромая Матрена из местных
В церкови все приберет
Свечки заменит да двери закроет
Выйду я смирн на крыльцо
Вечер как будто из призрачной скроен
Марли
Наброшенной на лицо
Мое
Горящее
Многострадальной Волгой шли
И Ленина мы проходили
Статую
Она пылала в дивной силе
Еще не зная, что вдали
В Москве
В мавзолее
В центре
В сердце своем
Неумолимо год от года
Слабеет он среди народа
Образом своим
А она не знала и все пылала неземной силой, уж неизвестно
у кого и заемной
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу