Дмитрий Шишкин - Прозрение

Затем Устюг, Томск и Козлов
Огонь мятежный подхватил.
Бунтуют Новгород и Псков
И Соловецкий монастырь.

Венцом народных возмущений
Стал мощный Разина мятеж.
Чашу всех мыслимых мучений
Народ испил, конец надежд.

В верхах средь горя неудач
Все чаще чувствуют отсталость.
Так много для решения задач!
Да только сил осталась малость.

Смотря на прогрессивную Европу,
Грустили просветленные умы.
Устроив без просвета жизнь холопу,
Не дотянуться до желанной высоты.

Увидели вдруг силу государства
Передовые русские умы
Не в умножении тягла мытарства.
В подъеме сил труда страны.

Царь Алексей не смог задать
Нужным реформам направленье.
Хотя и смог вокруг себя создать
Преобразовательное настроенье.

И Ртищев, и Ордин-Нащокин,
Голицын с ними наравне,
В своих делах каждый достоин
Признания заслуг вполне.

А незадолго перед смертью
Царь Алексей решил явить
Обласканного благой вестью
Наследника. Престол хранить.

Федор занял отца престол.
Он с детства глубоко владел
Учением из польских школ.
О западном влиянии радел.

Поклонник польского формата,
Блестящий польский кавалер,
Пытался всуе русского собрата
Перековать на шляхтинский манер.

Ведя войну с Османской Портой,
Он отменил местничества права.
И чтоб отмене стать бесповоротной,
Разрядным книгам он пустил огня.

Переписал по головам все населенье.
Платить налог должна всяка душа.
Черпал в образовании вдохновенье.
Болея часто, он все делал не спеша.

Он не успел до своей ранней смерти
Наследнику отдать царский престол.
И вновь в возникшей круговерти
Маячит хмуро общества раскол.

* * *

Так век, начавшийся с заботы,
Как выстроить в стране закон,
Не смог заполнить все пустоты,
Число которых было легион.
И нервно то вперед ступали,
То в страхе пятились назад.
Реформы бурно обсуждали.
Нередко трезво, чаще невпопад.

Люди того бурлящего столетья
Сумели трезво осознать,
Начавши с смуты лихолетья,
Как многое им надо знать.

Увидели в уме основу благочестья.
Поверили в науку как в мечту,
Несущую благие всем известья.
Культурой пробудили красоту.

И наступал неумолимо
Новью пылающий рассвет.
Его ростки пока незримо
Из будущего шлют привет.

В конце весны – начале лета
Царь Алексей вновь стал отцом.
Для матери сын – лучик света.
И этот сын был наречен Петром.

Сын многодетного отца,
У матери он первым был.
В тени отцовского венца
Первых четыре года жил.

И тут его царица-мать
Стала несчастною вдовой.
Пришлось ей лиха испытать.
Она была второй женой.

Царем стал Федор, брат Петра.
Сын первой Алексеевой жены.
Меж семьями нет мира и добра.
Их отношения вражды полны.

У Милославских жажда власти
Несет в себе законный интерес.
Нарышкиным грозят напасти:
Родня царя имеет больший вес.
Вдова-царица прозябает
С Петром и дочерью своей.
Судьба детей ее смущает:
На свете много злых людей.

После недолгого правленья
Уходит Федор в мир иной.
Умер бездетным, и сомненья
Опять сгустились над страной.

От разных матерей два брата
Могут занять отцов престол.
Здоровье у Ивана слабовато.
А Петр мал еще, как тот щегол.

И порешили тут высокие бояре
Мненье народа испросить.
И с патриархом вместе в паре
С крылечка кликнули: как быть?

Народ в ту пору, бывший рядом,
Крикнул Петра мимо Ивана.
И на крылечке, тут же, разом
Вопрос решили без обмана.

И патриарх Петра благословил.
Казалось, час Нарышкиных пробил.
И Милославские уж не жалеют сил,
Стремясь, чтоб этот час не наступил.

И Милославские взялись интриговать.
Сестрица Софья, корыстью пылая,
Стрельцов в Москве подбила бунтовать.
Накрыла всех волна жестокости без края.

Нарышкины – душители Ивана!
Ворвались в царские палаты.
Душа стрельцов мутна и пьяна.
Ищут злодеев для расплаты.