Вячеслав Дорошин - Наговорившись с тишиной… Избранное. Книга первая

У этой женщины так много было в прошлом.
Хотя всё главное – пожалуй, впереди…

Взгляд не уставший – он немного стал мудрее.
Слегка угас, но не сказать, что потускнел.
Не всё так гладко у неё, на самом деле…
А кто сказал, что грусть – её земной удел?

Она умеет быть приветливой, негордой.
Она умеет улыбаться и шутить.

Желает нравиться, отслеживает моды…
Да, обжигалась! Но не может не любить.

Принять её – такой, как есть, не каждый сможет.
Случайным ласкам не доверится легко.
Ведь не какая-то там женщина, а «с прошлым».
И это прошлое ей многое дало…

Не первый снег – давно сменились снегопады,
что укрывали от немыслимых обид.
Зима в душе – да разве ж ей такое надо?
Ведь сердце бьётся, даже если и болит…

На сто разлук одна единственная Встреча –
одна, способная всё в жизни изменить.
Не время лечит, а другое что-то лечит…
Вдох полной грудью – то, что даст ей дальше жить…

У этой женщины так много было в прошлом.
Хотя всё главное – конечно, впереди…

Понять её кому-то будет слишком сложно.
Но Кто-то встретится на жизненном пути…

Тот, Самый Главный, – кто и примет,
и простит…

По крайней мере, за былое не осудит.
Расчёт ли в том, – кто с кем, когда и для чего?
Осталось прошлое, оно – как книга судеб:
Святое что-то и… что колет под ребро…
Так было, есть и так всегда на свете будет.
Ипусть однажды… просто станет ей… легко.

Её не заманишь простуженной лаской,
сочувственной скорбью и прочим «ля-ля».

Есть те, кто намного её в жизни счастлив.
И нет – тех, кого поглотила земля…

…Когда в её доме случается праздник,
приходят друзья и, конечно же… Он.
Счастливчик, что выжил в тот день смертной казни.
Клеймо: соглашенье обеих сторон.

«Остаться друзьями», стряхнув боль и слёзы,
как пепел.
Окурками – прошлые дни…
Приклеенный лоск на лице слишком розов.

– Ну, что ж… раз пришёл, не вопрос, – проходи…

…Чудеснейший вечер, стихи под гитару.
Друзья и подруги – как с ними легко!
Счастливые люди, семейные пары…

Её же семью обезглавил раскол…

И он перед нею – вот что притащился?
Не зря говорят: «уходя – уходи».
Есть сотни предлогов: вспылил, извинился…
Но после развода – какое «прости»?

– А жаль, что, ребятки, вы всё же расстались, –
любимою темой вновь кто-то вздохнёт.
Она промолчит, грусть утопит в бокале.
А он ухмыльнётся. И снова нальёт…
У них есть ребёнок – такая девчушка!
Единственной радостью полнится дом.

– Иди-ка, ложись, – поцелует в макушку. –
Уже слишком поздно…

А он же, а он
дождётся опять той удобной минуты,
когда ночь разгонит гостей по домам.

– И ты собирайся…
– А может, я… утром…

И – «преданный» взгляд. А когда предавал –
уже и не помнишь?

– Нет, я не оставлю…
И руки свои от меня убери!

– Я понял…

Уходит.
Как будто в печали.

«Другой стрёмной дуре на жалость дави…».

Закроется дверь.
Ни шагов, ни ухмылки.
Безжалостно всё эта ночь растворит.
К холодной стене прислонится затылком…

– Мам, снова ты плачешь?
– Нет, доченька… спи…

– девичье, глупое –

Расстёгивал по пуговке,
а вот одну – сорвал.
В доверчивые губоньки
так страстно целовал.
Податливые ноженьки
умело разводил…

«Ах, что же это, что ж это?
Неужто полюбил?».

…И закатилась пуговка
куда-то под кровать.
«Не буду же, – подумала, –
её я поднимать…».

…А ночь хмельная, пряная
под утро и прошла…

Любовь же окаянная –
ему я не нужна!

Ушёл к другой девчоночке –
с ней также поиграть.

Ах, платьица, юбчоночки –
вас так легко снимать!

Но вспомнилась та пуговка,
и загрустилось вдруг.
Она тогда как будто бы
вела мою судьбу.