Вячеслав Саблуков: В медном говоре колоколов

Диво дивное – вдохновенье,
Откровенье всея и вси…
Рук волшебное мановенье?
Дуновенье небесных сил?
Распахнулась воображенью
Даль немереная мечты
Сквозь все тяготы и лишенья
Распустилися строф цветы.
Испишусь, задохнусь – отпряну!
Ещё цену не зная сам…
Посмотрю на тетрадь-поляну —
Не поверю своим глазам!

Вещее Благовещенье.
Празднество христиан.
Перед порогом вечного
Чувствую свой изъян.
В дымке белёсой, тающей
Души родных скользят.
Я не готов туда ещё.
Я поверну назад.
Только у кромки вечного
Жизнь оглядишь свою.
Вещее Благовещение
В сердце тебя храню.

За прозрачностью вуали
Вы не спрячетесь, мадам.
Я с рожденья виртуален,
Нынче – здесь, а завтра – там…
Распаленье, раздвоенье
У меня всегда в крови.
Упаду я на колени —
Только чуточку любви,
Только ножки оголенье,
Смелый вырез декольте.
Я в любви не знаю лени,
Пусть года уже не те…
Раскаляюсь, добиваюсь
Нежность губ и дрожь грудей
И в пространстве растворяюсь
Лёгким облачком страстей.

Осторожно повеяло осенью
И дорожным простором дохнуло.
Сердце сжалось мучительно: «Брось её», —
Вдруг из прошлого ты мне шепнула.
Нежно обняла нежным объятием,
С кроткой болью в глаза посмотрела
И оставила, как пред распятием,
Чтоб рождённое чувство сгорело.
Но из прошлого вынесен временем
Я в бурливую ширь настоящего,
Окрылён нашей близости веяньем,
Новым чувством восторга пьянящего…

Ночное плаванье людей
И в свете лунном
Сверканье молодых грудей
В песчаных дюнах.
Такое грезится лишь в снах,
Лишь в самом дерзком…
Смешало море на волнах
Мужское с женским…
И никому не разделить
Любви с природой.
Как сладко в юности любить,
Не зная брода…

В своей любви неутолимой
Будь прозорливой и счастливой.
Веди меня поводырём
Благословенным сентябрём.
Ищи пристанище любое,
Где насладимся мы любовью.
С твоей роскошной наготой
Сольюсь безумной слепотой.

Ощущеньем блоковским пронизан.
Жизнь моя трепещет на ветру.
Драматична времени реприза.
Со щеки слезу ивою сотру.
Утешенья злы и неумелы.
Неизвестность манит и страшит:
«Я с тобой в незнамые пределы!
Пусть судьба рассудит и решит!»
В жёсткий мир, с трагическим изломом,
Поцелуй твой тёплый уношу.
Ни враждой, ни завистью, ни злобой —
Горькой дымкой Родины дышу.

Ах, как много пушистого снега
В этом пушкинском городе грёз!
Лёгкий контур сквозит человека,
Мягок праздничный день и белёс.
Принимаю погоду за благо.
Приминаю пуховую тишь.
Мне хвостом завиляла собака:
«Может, вкусненьким чем угостишь?»
В жаркой пасти исчезла конфета.
Ничего больше нет, не проси.
Ах, как много весёлого света!
Сколь в душе нерастраченных сил!

Закат не поднимет светило.
Судьбу изменить не дано.
С какой-то грустною силой
Залягу на самое дно.
И руки еще не повисли
Широкой крестьянской кости,
Но разума чистые мысли
Не могут во тьме прорасти.
Когда по сусекам не густо
И холодно близким вдвоём,
Кому оно нужно – искусство?!
И личность, сгоревшая в нём?

Ты ушёл в крещенские морозы
С тёплой человеческой душой.
Чист и светел в окруженьи прозы
Мир твоей поэзии большой.
В нём обитель скромная и пристань.
Лошадь на вечернем берегу.
Те стихи, как вехи в поле мглистом,
Я в душе тревожно берегу.
Январи приходят и уходят,
Унося ледовую тщету.
Верю, что останется в народе
Отстоявший право на мечту.

Равнина и ранима, и темна,
Разъезжена эпохой торопливой.
Церквушку держит свечкою она
За упокой судьбине терпеливой.
Костьми легли достойные сыны,
А молодым нет никакого дела…
Она свои досматривает сны —
Сокровища из дальней старины —
И чувствует, как жизнью оскудела!