Вячеслав Саблуков: В медном говоре колоколов

Странница Мария
По свету брела.
Ни шелка манили,
А душа вела.
Поражались люди
Честности её.
Огрызались люди:
«Что в миру твоё?»
Всё отдать готова
Святости Его.
«Только Божье слово.
Больше ничего…»

На дедову гляну медаль.
И гордость в душе, и смятенье…
Огнём полыхнувшая даль
Под солнцем заблещет смертельно.
И я уж на подвиг готов,
А знания памяти скудны.
За доблестью русских полков
Плетутся забвения будни…
Победой раз в год дорожим,
Уставшие от искушений…
О, сколько мы сдали вершин
На поле духовных сражений!

Заглядеться, залюбиться
Да попасть на страсти снасть.
И, прижав свою царицу,
В чаще бровушек пропасть.
Там то пламень, то остуда,
То соперник с булавой…
Нету выхода оттуда —
В омут брака с головой!

Взял бритву парикмахер,
Щетину повалил.
«Пропустим по рюмахе?»
Он взглядом укорил.
Ожёг как будто мыслью,
Клиента-дурака:
«Ведь бритва вместе с кистью
Одна моя рука.
Она работу помнит.
На это и живём.
Не дай-то Боже, дрогнет
На горлышке твоём».
Стряхнул пыльцу с рубахи,
И ёкнуло в душе:
Живи, как парикмахер,
Всегда настороже.

Ты москвичка коренная —
Под орех не расколоть.
Под шубейкой шебутная
Молодая бродит плоть.
Вечеринки, тренажёры —
Жить так модно, но нельзя.
Надоели ухажёры,
Узколобые друзья.
На душе твоей тревожно.
Ищет прочности рука.
Хочешь крепость понадёжней,
Мужика – так мужика!
Чтоб любил свою голубку,
А оступишься – прощал.
Чтобы гнался не за шубкой —
Честь любимой защищал!

И чучела вдруг ожили,
И, спрыснув с огородов,
С соломенными рожами
Да в города – уроды!
Смешались с населением.
Отличия повывели.
Фасеточное зрение
Высоколобо приняли…
И по привычке давешней
(Она осталась в каждом)
Отъявленно «товарищи»
Пугают честных граждан.
А воронья немерено
На нивы набежало.
Сбежали, знать, намеренно
Убийцы урожая?

На земле нашей зиждится благополучье.
Я – и пахарь землицы, и доблестный князь.
Не терплю я, когда барчуки-белоручки
Чернозём называют с презрением – грязь.
Все когда-то уйдём в чернозёмы и глины,
И душа в небесах совершит свою казнь…
А пока, перепачканный прахом былинным,
Кто посмеет сказать с небрежением к Родине – грязь?

Обыватель в окне запотевшем
Ловит отблеск угасшего дня.
Высота положения тешит,
Он победно глядит на меня.
И мыслишки, как бусинки, нижет:
«Что стоишь? Убирайся, пора…
Ты меня приземлённее, ниже —
Кто ты есть в серой скуке двора?»
Был бы я хулиганистей, что ли —
Но об этом и думать стыжусь —
Я б воскликнул в весёлом задоре:
«Погоди, я сейчас поднимусь!»

Я про себя давно решил,
Что сам загадка непростая.
Хранит Вселенная души
Не меньше тайн, чем мирозданье…
Смеялся я и горевал,
То дальше был,
То ближе к небу.
И дно падений целовал,
И возносился веры гребнем.
Я в жизни тайны не постиг,
Хоть к цели шёл своей упрямо.
Душа молила: «Отпусти».
Засовы тело укрепляло.

Этим воздухом не надышишься,
В этом воздухе легче пишется.
Что-то тайное уху слышится
В медном говоре колоколов,
Что превыше лукавых слов.
И на этом Россия зиждется.

Стреляют в небо празднично и шумно.
Старость расцветает брызгами петард.
Не видится конца земного штурма,
И терпят штурм небесные врата.
А люди, обезумев от азарта,
Уж позабыли смысл торжества.
Рычат шутихи праздного разврата
На тихое блаженство Рождества.
Стреляют в небо,
Целят в ту звезду,
Что улыбалась самому Христу…

Идёт война за души и умы.
Раскалены взбунтованные сайты.
Стреляют в нас из виртуальной тьмы,
Идеи злобы – серые солдаты.
И, видно, я теперь не отсижусь,
Не отлежусь я в крепости квартирной…
Информполки идут на нашу Русь
В бессмысленной нелепости всемирной.
Они меня пытаются скрутить
И одурманить вражескою дезой.
И только Божья правда на пути,
А с нею меня темникам не срезать…