Фарида Расулева - Исповедь

Сорок лет
Моисей
по пустыне
людей
вёл к земле
предугаданной
строго.

Сколько лет,
сколько дней,
без людей,
без людей,
шла к земле
предугаданной
снова.

За составом
состав
всё летели,
отстав,
от желаний моих,
от прозрений.

За вагоном
вагон
всё бежали
вдогон,
увозя от меня
исцеленье.

Вот и пройден
тот путь.
Вот и замкнут
тот круг.
И опять я стою
у порога.

Дочь да эта
земля —
всё, что есть
у меня.
Всё, что нужно
иметь
для пролога.

Золотая Орда, Золотая…
Снова древние книги листаю,
Смертоносную тяжбу решаю.
Я – ответчик, истец и судья.

Я – в ответе. Спросили с меня.

Быль отцов – Золотая Орда.
Боль детей – Золотая Орда.
Пыль веков – Золотая Орда.

Время слишком медлительный
лекарь.
На исходе двадцатого века
Мне бы просто прожить. Человеком.
Но судьба рассудила иначе,
Значит, нужно без крика и плача
Принимать многозначным подарком
Очень трудное званье – Татарка.

Прорастает травинка из семени.
Зарастает заброшенный путь.
Вдаль, сквозь толщу прошедшего времени,
Мы приехали заглянуть.

Мне привиделась жизнь за стенами
экзотичная, как в кино.
Ты, прародина, след утерянный?
Дом, разрушенный так давно?

Я стою перед чёрной палатою.
Поднимаюсь на минарет.
То ль всплываю я, то ли плаваю
В толще времени в тысячу лет…

С визгом, с гиканьем мчалась конница.
Пронеслась, словно смерч, по золе…
А сейчас кругом травы клонятся.
Жизнь молчит о добре и зле.

Здесь не высятся грозно развалины
И не смотрятся в зеркало вод.
Век назад на колоннах поваленных
вырабатывал известь завод.

Кто-то здесь основательно вкалывал,
Зарабатывал хорошо:
Он историю в пыль перемалывал,
Камни старые тёр в порошок.

Лишь из жадности, ради выгоды
Завоёвывались города.
Чтобы кто-то на камне выгадал,
Перемалывались навсегда.

Я леплю свою жизнь так старательно.
Точно так же, как лепят все.
Неужели всегда обязательна
Грозной гибели карусель?

Гид даёт объясненья подробные.
Я тоскую, ищу ответ.
И торчит средь долины ровныя
Уцелевший здесь минарет.

Мы толпою бредём разноцветною.
Пахнут травы. Мы ищем тень.
Высоко висит солнце медное
В этот, в общем, обычный день.

Город, в котором толчёшься всю жизнь, —
скверы и плиты могил.
Город, в котором толчёшься всю жизнь, —
душу мою изменил.
Город, где каждый несёт напоказ
долю и счастье своё,
где в гладиаторский бой без прикрас
шумно бежит пацаньё.
Горькою складкой, залёгшей у рта, —
знак измененья души —
город, где кварталов новых гурта
выросли в прежней глуши.
Город, в который приходит рассвет
сотни прессованных лет,
город, где прошлое сходит на нет,
но безысходности нет.
Город, в который стремилась сама,
если бывала вдали,
город, в котором сходила с ума, —
город обычный
Земли.

Русская государственность
Вернулась в свою колыбель.
Заброшенные участки
В садах под названьем «Идель».

Здесь череп гадюки бессильный
дочурка нашла среди трав.
Тому, кто не любит Россию,
Бог скажет в конце:
«Ты не прав!»

Здесь дуб израстает огромный.
Здесь в зарослях бродит медведь.
Здесь плещутся тихие волны.
Закат – словно жёлтая медь.

Здесь ночью безлунной и синей
Оплачу я рухнувший дом.
Здесь все мы зовёмся Россией,
Хотя и не знали о том.

Всё не так. Всё было много проще.
Многозначней, чётче и верней.
И не схватит самый смелый росчерк
пестроту отполыхавших дней.