Екатерина Гейзерих - Короли. Любят. Боги. Смеются

На похороны ищет куропаток и кролей лесник.

Я столько раз врала, что позвоню потом.

Но не смогла однажды дозвониться.

Мне больно, что твоя седая птица

Так быстро возвратилась в отчий дом.

Мне стыдно признавать, что завидую пути,

Где счастлив ты без нас. Я верю, что ты счастлив.

Куда бы ты ни шёл, твой свет во мне не гаснет.

Всё потому, что ты учил меня любви.

И можно много слов сказать. Да что там, все сказали.

Слова не омрачат дух памяти твоей.

Прошу лишь, дай мне сил простить друзей,

Кто не смогли, кто не пришли, кто вовремя не поддержали.

2022

Тебе не нужно плыть. Вода морщинит пальцы.

И не иди за горизонт. Там сложно пыль смывать.

Не уступай дороги ты ни девушке, ни старцу.

Случись гроза иль шторм, ты продолжай стоять.

Во тьме горит огонь. Нам видно его пламя.

Настанет день – и солнце его свет затмит.

Не будь огнем в попытке сжечь чужую дурь, как знамя.

Свети как солнце. Солнцу поклоняются цари.

2018

Один мой знакомый носил эполеты,

Как будто носил ордена.

Курил он дурные на вкус сигареты,

Но в том не его вина.

Рожден он был графом, да только в кармане

Найти архисложно цент.

Не в каждой пивной на столичном вокзале

В кредит наливали абсент.

И ночью, и днем, и за днем дальше ночь,

А после ночей снова дни.

Бродил он бесшумно, худой и нескладный,

Бродил от зари до зари.

Хлестала вином его горькая песня,

Измазав засаленный холст.

Весной превратилась его куртка в крылья,

И он улетел на погост.

2012

Что-то терпкое, ядовитое, по змеиному в грудь ударило

Распадается на молекулы то, что разум кричит вдалеке.

И так хочется, и так сладостно… Наваждение хлещет тоннами

Вдоль по венам кровью порченой, вдоль по узким шоссе налегке.

Кокаиновой нитью по зеркалу пересыпано мое прошлое.

Но не это страшно. Тенями ходят люди, убитые мной.

Обещай мне, как только нож возьму, ты закрой от меня все пошлое,

Все, что будет и было, целый мир, я прошу, от меня закрой.

2010

Её любили все, кому не лень,

И днями, и ночами в полумраке

Звонила телефонов дребедень

И толпы забегали в длинных фраках.

И наполнялся дорогой мочой фужер,

И песни слышались, и чей-то сиплый голос.

Блистала грань изысканных манер,

Шумели отклики газетных полОс.

К ней заходили, и не раз, и каждый день.

Но в одиночестве таком она томилась.

Однажды она робко застрелилась.

И как-то вдруг подорожала лень.

2014

Вижу черты её в своём лице, но это не я.

Там за стеклом другая пернатая особь.

У неё мой клюв, и перья мои, но змея

Ползёт по руке татуировкой в профиль.

Я слышу голос её, он зовёт и плачет, она

Хочет пожить моей жизнью и научить любить.

Говорит: «Шампанского принимай ванны до дна

Лучше внутрь, красотка, пока не успела остыть».

Я чувствую тело её, она молода и стройна.

Она ходит в спортзал 3–4 раза в неделю.

Говорит: «Покупай мне шелков и pinot noir,

И бриллианты. Ты не любишь бриллианты? Не верю!».

Она улыбается белозубо и смело, но это не я.

Там, за стеклом, её красота неизменна.

Она просыпается, кожа светится, в глазах луна,

В чреслах огонь. Будь она благословенна!

Ей дарят розы, её водят в дорогие места.

Нет, лучше водит сама себя, под платьем лаская рукой.

Она говорит: «Может, ну их всех? С чистого листа!».

Я останавливаю: «Не хочу быть как ты. Такой».

Восклицает: «Тебе запрещала мать? Мда.

Что мешает с утра размешать мёд, лимон и воду?

Запишись на танцы, пока не поздно, скажи себе «да».

Гуляй до рассвета, не разбирая броду!

Уволься с работы, не заводи детей,

Не выходи замуж за первого встречного – будь мудрее.

Знаешь, среди тысячи тысяч миллионов страстей

Есть твоя, уникальная, всех страстей страстнее.

Так иди же к ней. Помой голову. Нанеси тушь.

Улыбнись. Всегда улыбайся. Чего тебе стоит?

Будешь ягодка, рыбка, зайка, золото цвета шатуш,

Да в конце концов. Отрежь себе челку!

Жизнь – она лишь один раз дана, cherie!».

Меня дико бесит её французскость не к месту.

Я провожаю её, не такую, как я, до двери.

Вот уж век на Руси не в почете имперство.

2021

Мне не дышится, не голубится.

Тьма лизнет да во мне заблудится.