Екатерина Гейзерих - Чрностишия

Вы скажете – мои стихи просты и не модны.
Я соглашусь. Не в том изыск, чтобы писать во имя моды.
Устала я зависеть от людской погоды.
Зависимости все без исключения вредны.

Сойди с ума. Остановись.
Ты слышишь тишину? Дыши.
Нет смысла жизни, есть лишь жизнь.
Пиши.

В моей голове живет бегемот
И несколько страусов.
Но даже с такой головой "Идиот"
Не мне адресован.
Я верю в счастливый конец, только вот
Найти бы мне вектор.
Ах, точно, ведь вектор конца не имеет.
Какая же жалость.

Как жаль, что титулы уже
Не действуют – исчезли грани.
Хочу быть королевским протеже,
И чтобы на меня работали крестьяне.

О ребра стрелы в щепи обточив,
Неважно – проиграв иль победив,
Поймешь однажды, что твой главный бой -
С собой.

И я улечу туда, где прокурено.
Я раньше любила этот дым.
Я люблю его больше, чем тебя вместе с ним.
Ноябрь. Небо нахмурено.

Мы вспоминаем верность лебедей,
Когда речь о любви заходит.
Вдвоем лететь и проще, и сильней,
Коль пара ищет вместе путь и путь находит.
Но если вы, как в басне, выбрали не лебедя, а щуку,
Уж лучше одиноким быть, чем век летать по кругу.

Мне снился сон, где он почти седой.
Поила я его с руки святой водой.
Я называла его "смерть" и до утра
Молилась Господу, пока текла вода.

Не ищите судьбы в неудачах своих откровений.
Мне так хочется жить, но как быть, если даже отец
Не учил танцевать без оглядки на тысячи мнений,
Без толпы говорил не дышать, каждый взгляд – суд и жнец.

Различны мысль и чувство. И сомнений тень
О ребра клетку бьется. Сам творец
На океана два свод разделил – на ночь и день.
Как солнце лунную княжну не тянет под венец,
Так голова и сердце не едины в выборе пути.
Быть может, нам покой в любви вовек не обрести?

Один застиранный поэт сказал однажды,
Что эгоиста два не могут быть дружны.
Смотрю я в зеркало и удивляюсь дважды
И с этой, и с обратной стороны.

Загребая в пальцы остывшие реки,
Я бреду, как мертвый король, по тропам.
Вы совершали когда-нибудь мекки?
Я вторила жаждущим толпам
Остаться в раю. Они звали Бога.
Они называли его своим словом.
Я называла "Любовь".
Я не знала иного.

Кто власти не познал, тот очень ценит власть.
И в перьях золотых перед толпой сияет.
Он кардиналов серых в корне презирает,
Чтоб головой без тела к их ногам упасть.

Молодой человек, я совсем не про то!
Я не против Габанны и Гуччи.
Но не кажется вам ли, что ценник озвучив,
Уважают не вас, а пальто?

Ты никогда не узнаешь мою нежность.
Так грустно, что в отношении друг друга,
Не желая выходить из привычного круга,
Мы допускаем небрежность.

Мне говорил в рассветный час
Любви не знавший чужестранец:
Беги, безумная, от нас,
Беги, пока не кончен танец.
Я верила ему, и вновь
Бежала от людских страданий.
Ответь мне, старец, про любовь:
Откуда знаешь ты, изгнанник?

Знаю, что поэтов нет счастливых.
Может, для меня хотела счастья ты…
Правда ли, что люди, словно птицы,
Прячут от дождя ненужные зонты?

Я не люблю писать. Бывают дни,
Когда ты в зеркале не видишь отражений.
На творческом пути прозрений и лишений
Мы вынуждены быть всегда одни.

Уйди и спрячься. В темноте своей
Сильней ты станешь, коль не будешь мелочиться.
Так поступает иногда волчица,
Чтобы спасти от пули сыновей.

Вы были правы. Я из другого теста.
Меня не солят. Меня перчят.
Я верила, что буду вам невестой.
Вы сами обещали сотню лет назад.
Но ваши пламенные речи были
Не так теплы, чтоб растопить мой лед.
Смотрите сами – все к зиме застыло.
Мертва Нева, она погубит пароход.

Нет любви. И оттого слова поэта
Разбиваются о души без огня.
Я хотела написать стихи об этом.
Жаль, что слов нет больше у меня.

Знали бы вы, что такое расти цветком из асфальта…
Мама меня научила тому, через что проходила сама.
Тысячи раз я пыталась писать о любви, только смальта
Правильных, светлых тонов не подходит моим стихам.

На пороге небес мне хотелось стоять
С непокрытой главой. Я просила богов
В прошлом тех, кто причиной стал пагубных снов
Оставлять.