Игорь Лёвшин - Говорящая ветошь (nocturnes & nightmares)

Подвези меня, таксидермист
на вокзал, где чучела в почтовых
что таращишь зенки, командир?
едем! я плачу, а ты командуй
где ж зелёный огонек?
где голубой?
где токсидо-фрак?
в гробу из габардина?
кирасиры где?
где гвоздодёры?
зашаталась времени времянка?
где вообще слова?
где их значенья?
чтобы с полужеста, с полуслова?
всё теперь у вас – в такси дермистов
(извини, ворчлив я стал под старость)
(вот сижу в баварской деревушке,
прячусь от себя и кредиторов)
(я сижу в усталой комнатёнке
среди книг и чучельников чучел)

снилась мне фраза-зараза:
«оброк кадавра»
(не фраза 2 слова из олова)
(Сон – нос
в прореху:
лови мол потеху
надень стринги Строек Великих
ставленик Валенка)
Эх…
Скромен реквиема скротум
и кроток кадавра оброк:
Фрейд
Фройд
Фруй

врач – белый грач
червя палач
но и на него управа
целъя орава
«боженька заслони от слона смерти!..»
кричит в сон
(стих – сна зонд в житухи кишку)
а то слушал фашню байройтскую
и слезы лизал
как бабу…

…накормил кормчий –
по балде кормилом
горевала словозмея:
«не сердись сердце-сан
не со зла я это…»
чего уж…
…только ветр-брат свистел
в постсердии правом…

…тычет факелом гробокипящего логоса
в ночь
(плешивая музыка мной играет)
В подземных скворечнях ноосферных
самочки сумчатые трепещут
напрасно
и самка забвения там
и грустно мне

Солнце и мороз
чудесный день
будущее в прошлое не отбрасывает тень
прошлое в будущее не отбрасывает тень
а просто солце
и просто день
и все хорошо когда бы
не вонь ноосферы сгнившей
из-под земли
(ведь нелепо
мыслить ее где-то в небе
нет она ну может где-то
между мантией и адом)
…а сейчас и не пахнет
ветер переменился?
(подземный)

думали:
«большевики ненадолго»
верили:
«ссср это навсегда»
но вышло
рл э з
и убещур
но я подозреваю
что дело-то в другом
в том что сама ноосфера
заражена сифилисом
каким-нибудь
и как тогда? что с
этим делать?
эх житуха…
от уха до
уха…

это вам не окуджавская пластинка
не понедельник начинается
не и козёл на саксе
не ленингриб
это жир из-под жерновов
это опера опары
крах харь
это стихолестница в антинебо
аненербе с приплясом
с гармошкой
«да но это и закат над гаражами
и карамелька в жвалах»
он сказал
то есть не так плохо
лучше чем никак
или как раз
никак.

луна отбросила рога
парочки и их скамейки пьют
ноктюрнов нектар
короток век и ресниц
памяти рынок
(и сна)
так-то
сынок.

Прокурор прокуренный
аж привстал
Год её родимую
хлобыстал
Обещали матери
«года три»
Белены объелися
говнари!
А меж тем смеркалось
дожжь слезы лил
Дура в флаг сморкалась
бес морок длил
Плакала игуменья –
мир не тот
Ухмылялась мумия
Gott ist tot!

…свинья-сфинкс молчит
но рот приоткрыт
нездоровый жареный цвет лица
– Как жить дальше?
Дай знак! – упорствую я
вдруг свет мигнул
мент пнул бомжиху
в Шанхае родился ребенок
а в Найроби умер
каменный клоп на обоях
молвил:
ВО МНЕ ТВОЯ КРОВЬ
УБЬЕШЬ – ПЕНЯЙ НА СЕБЯ
ТВОЙ ВЫБОР…

Умылась кровушкой
нива соседская.
Плачет пахарь
нет показалось: смеется вроде.
Дед сидит у колодца:
«Сядь. Расскажу тебе мил-человек
Историю».
Было дело
получил телеграмму я
«умираю тчк приезжай тчк дядя».
«Приезжаю дядя-то на платформе
встречает: как вас еще прохвостов вытащишь
из столицы сраной»
Славно покутили
очнулся назавтра в буфете привокзальном.
Поймал попутку дядин дом заколочен стоит
«долго ехал уж третьего дня
отпели мы дядю тваво»
Мария мне говорит
Ивановна.
«Такая вот она История мил-человек
зачерпни-т-ка еще из колодца кружечку
пивка пенного Оболони Золотой
нет ошибся Русского Полюшка».