Игорь Лёвшин - Говорящая ветошь (nocturnes & nightmares)

Насосавшись величия
поэт задремал…
Ему снится
едет он в авто
за окнами вьюга
но в салоне тепло
и кресло с подогревом
по «радио классик»
играет ноггано
«убил майку пойду до полины
под ногами пух тополиный»
пух тополиный…
– повторяет поэт
вдруг вздрагивает и просыпается…
Он один…
Одомашненная крыса в углу
дожёвывает
окурок смысла.
Поэт, страдая, перезаряжает
эстетический картридж.
«Врёшь, мы ещё повоюем – бормочет он –
есть ещё порох да-да
порох…»

Когда-то сидели уткнувшись в пяльцы
Ныне пишут в блоге
«Встала.
Накрасила е. льце»
Каблучками по асфальту цок цок такая хабанера
Радар работает на 360
сканирует где ж её клоунэро?
А это дочка хер тебе
Клоунеро они
в газпроме
в кремле
в чёрной тачке
«кругом б. я одни задроты лузеры какие-то хачики
нигеры непромытые жыдовня одни обсосы
ещё и в консульстве грёбаном тупые пиндосы»
собралась Нью-Йорк позырить, малыш?
Неа френдеса зовет в свою Минесоту
Ёёё
ты хоть представляешь
где это,
коза?
Кстати есть мнение Клоунэро не в кремле
значительно выше!
Здесь следует говорить об онтологии, о метафизической крыше.
Крышует и крушит
Империю кошмарит
Профанное пушит, пиарит
по ходу…
– Окстись!
что курил ты,
Афтар?
Дорогой Божик,
Прости пожалуйста и сохрани
Меня и мой уютный бложик!

Алексис
закончил МИСиС
работает манагером
в Билайне
неистовствует
в онлайне
ну чисто берсерк.
– а Саша
Иванов?
– клерк.
а Нина филологический
теперь в компании логической
(вообще-то логистической но больно рифма хороша)
Юля
в Канаде
с июля
и Ким Лиля
свалиля.
а Лёва –
это самое интересное –
закончил Горный
ушёл в бизнес игорный
теперь пополнил безработных ряд
не снимает свитера уродского
пишет стихи под Бродского
ну в общем…
СЕДИНА!
ВИСКИ МОИ
НА!
ну, а сам?
а сам?
я эээ
я шмерцендайзер.
– ?
– шмерцендайзер аск гугл.
ладно, забили
одноклассники ру рулят.
кампай!
прозит!
будем блин
здоровы!

Избывая поколения травму
Глеб Наумыч сел в 4-ю трамву
до Сокольников. Там гулял
но чот стало лень
и зашкерился он
в знаменитую «Сирень».
Меню говно: всё фетучины да суши
а поесть – от мёртвого осла уши.
Взял 100
сельдь под шубкой…
Контингент –
две путаны
урка
даги
пьяный мент.
Ойли-вейли
такли-пакли не графья
только чувствует
какая-то ху. ня
что за ё плыву куда-то блин
б…и в водку подмешали клофелин…
Такли-пакли уронил на скатерть лоб
отключился.
Вдруг: по плечику хлоп-хлоп.
Перед дедом – кто б ты думал?
Верно!
Кот
без сопог
но жирный
как
бегемот
Встать! Сейчас я буду вас
make love
дуйли-муйли-блин Шарапов-Жеглов!
Тут взмолился Глеб Наумыч: не губи!
стар и болен я мне надо пи-пи.
Ржёт Котяра:
– айропортский шесьдесятник
в хрен ты не упёрся мне.
Лопатник
оставляй и дуй на все четыре
– клык осклабил Кот и
когти
растопырил –
…в десять вечера старик очнулся
он один
пиджачок потрёпанный ощупал
всё на месте
с кухни звук посуды моющейся
а в углу
толстая узбечка тряпкой трёт стол
тяжело поднялся сутулясь пошёл
на мобильнике ничего дочь
не звонила – нет так нет не вспомнит никто
не нужен никому ни коту
ни менту
ни взошедшему над резными кронами
надменному и равнодушному
Светилу-на-Ущербе

Как-то Сруль
сел за руль
довоолен…
Но у Хачика
круче тачика
мчится в Волен
А там уж Иван
распахнул миниван
тёлки заходите
ну как хотите
Они: не,
у Нгуена
самая ах. ена
тачила
наливай нам текила
Прекрастный ети яво пол –
сплюнул всердцах Пол
– и педаль в пол
аж челюсть отскочила…
А меня мать не так учила
«ты чти обряд:
легко заправить
(медвежью полость на лету)
а после гибкий стан лукавить
и мчаться в снег и темноту»
…где оснеженные колонны
с пехотой сонной на броне
их освежеванные клоны
под храп коня приснятся мне…
«Мам, я не первую ласкаю
(И в строгой чёткости моей
Уже в покорность не играю
И царств не требую у ней)
но помню узкие
её ботинки…»
А что ж наш Срулёк?
тот еще кобелёк!
на коленях его девица
ржот мол читай читай свои
(то есть мои)
Стихи-После-Аушвица…