Антология - Советская поэзия. Том первый

Как много пройдено дорог,
Мы шли вперед и днем и ночью!
Среди лишений и тревог
Мы смерть увидели воочью.

Нам смерть подругою была:
В сырых окопах рядом спали
И суп из одного котла
Под минометный вой хлебали.

Но не просили никогда
Мы в страхе у нее пощады:
Мы, дети ратного труда,
Поспорить с нею были рады.

Нам, людям, подобает увлекаться,
Мы — люди, нам даны любовь и гнев.
Нам верить свойственно, и сомневаться,
И в час нечеловеческий стараться
Людьми остаться, боль преодолев.

Приходят и уходят поколенья,
Но право и обязанность живых
Запомнить или же предать забвенью,
Произнести хвалу иль осужденье
Тем, кто на белом свете жил до них.

И мы, свой путь недолгий завершая,
Продлив бессмертный человечий род,
Уходим вдаль, дорогу уступая
Тем, кто, по следу нашему ступая,
На смерть нас или на бессмертье обречет.

Чирикают птицы, слетаются в стаи,
От пыли дорожной чинары — седые.
Брожу я по саду, опять вспоминаю
Зарю моей жизни, лета молодые.

Здесь веточкой каждой, побегом, листочком
Сад манит меня, и весенний и свежий,
И словно напомнить грядущее хочет
Мне, венчиком синим кивая, подснежник.

Весна — словно детство; она торопливо
В росинки запрятала солнечный лучик.
Деревья шумят, и прибрежная ива
Всплеснула руками над речкой бегучей.

Весна, словно юность, чиста и прекрасна…
В глазах запестрело — взлетел над поляной
Рой бабочек легкий, их крылья атласны,
Они от нектара цветочного пьяны.

Прозрачный, медвяный, до капли он выпит.
Они улетают, все выше и выше…
Покинули ласточки душный Египет,
С утра и до ночи щебечут под крышей.

Из глины построен их маленький город…
Шумит карагач, он подобен владыке —
Покинут друзьями, угрюмый и гордый…
В ветвях его голубь скрывается дикий.

Осенней порою, казалось, возврата
Не будет весне, но, буйней прошлогодней,
Зеленая, пряная выросла мята,
Как давней подруге, я рад ей сегодня.

Ростки прорастают сквозь прелый валежник
Они пробивают пласты перегноя.
Меняя свой облик, я знаю, как прежде,
Со мной моя молодость этой весною.

Мы в юности с солнцем недаром дружили,
Частица его в нашем сердце. Ответь мне,
Ответь, моя молодость, это не ты ли
В окно мне стучишь тополевою ветвью?

Ты в сад меня вызвала, и на мгновенье
Я был оглушен, я узнал тебя сразу —
То птиц перекличка, то листьев кипенье…
Твой голос подобен стозвучному сазу.

Тебя узнаю я в улыбке ребенка,
В росе семицветной; ты, вея прохладой,
Ко мне обернулась и, месяцем тонким
Мерцая средь ночи, восходишь над садом.

Заря моей жизни, со мною ты снова,
В зрачках моих глаз ты останешься вечно.
Виски поседели — след жизни суровой,
Но сын мой расправил могучие плечи.

Белым-белы, плывут, светлы, по небу облака.
Нам больше хлеба ждать от них иль больше молока?
Белым-белы весны послы на небе голубом,
Запахло в воздухе огнем и проливным дождем.
Вверху — то гром, то тишина, тревожно-глубока…
Не проходите мимо нас, пролейтесь, облака!
Прольетесь — будет и трава, и молока река,
И больше счастья этот год нам даст наверняка.

Плывут по небу облака белым-белы, чисты.
Посмотришь — в небе снеговых вершин стоят хребты,
Посмотришь вновь — и лебедей оно уже полно,
Опять посмотришь — в белый шелк затянуто оно.
Ночному небу снится сон, спокойный лунный сон,
Волшебной кистью на него рисунок нанесен.
Холмами хлопка в синеве белеют облака,
Как будто отразились в ней осенние тока.

Как памятник пред нами предстает
подсвечник в кабинете Ильича.