Виктор Меркушев - Петербург в произведениях поэтов «Золотого» и «Серебряного» века русской литературы

И треугольник птичьей стаи
И небосклона блёклый
прах —
Искусный фокус Хокусаи,
Изобличённый в облаках,

А душу водную волнуя —
Какая пламенная сыть! —
Из солнечного златоструя
Мы не торопимся уплыть,

Не веря сами, что добыто
Такое счастье над Невой
И не раздавит нас копыто
На набережной роковой.

Копыта в воздухе, и свод
Пунцовокаменной гортани,
И роковой огневорот
Закатом опоённых зданий:

Должны из царства багреца
Извергнутые чужестранцы
Бежать от пламени дворца
Как чёрные протуберанцы.

Не цвет медузиной груди,
Но сердце, хлещущее кровью,
Лежит на круглой площади,
Да не осудят участь вдовью!

И кто же, русский, не поймёт,
Какое сердце в сером теле,
Когда столпа державный
взлёт —
Лишь ось кровавой карусели?

Лишь ропоты твои, Нева,
Как отплеск, радующий слабо,
Лелеет гордая вдова
Под куполом бескровным
Штаба:

Заутра бросится гонец
В сирень морскую, в серый
вырез —
И расцветает, наконец,
Златой адмиралтейский ирис!

И молнии Петровой дрожи,
И тросы напряжённых рук,
И в остро пахнущей рогоже
О землю шлёпнувшийся тюк.
Заморские почуяв грузы
И тропиками охмелев,
Как раскрывался у медузы
Новоголландской арки зев.
Но слишком беглы – очерк
суден
И чужеземных флагов шёлк,
Пред всей страною
безрассуден
Петром оставленный ей дол.
Окно в Европу! проработав
Свой скудный век, ты заперто
И въезд торжественный
Ламотов,
Провал, ведущий нас в ничто.
Кому ж грозить возмездьем
скорым
И отверзать кому врата,
Коль торг идёт родных
просторов
И смерти именем Христа?

Слезают слёзы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.

И небу – стихши – ясно
стало:
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда.

В ушах обрывки тёплого
бала,
а с севера – снега седей —
туман, с кровожадным лицом
каннибала,
жевал невкусных людей.

Часы нависали, как грубая
брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то
дрянь
величественно, как Лев
Толстой.

Белая ночь. В неподвижной
воде Лебяжьей канавки
Отразились деревья Летнего
сада.
Вода так неподвижна, что её
вовсе не видно…
Видно только, что вниз
растут деревья;