Зинаида Миркина - Дослушанный звук

А мертвых нет… Да, в самом деле,
Ну, как поверить мы могли,
Что там, где сосны прошумели,
Где солнце выпившее ели
Смешали золото и зелень,
Хоть кто-то мертв? Да неужели
Душа не слышит их галдеж,
Вот тех, кто в тайну тайны вхож?..
Весь этот плеск лесной, весь гам
Таинственный, он в душу к нам
Вплывает и оттуда вдруг
Родится тот мгновенный звук,
Тот, легкий… и еще один,
И возникает из глубин
Созвучие…Так как же, как
Не понял ты, что это знак,
Что это Дар, что это Весть
От них… – Незнаемое есть!

Я знаю, – та святая Сила,
Что льется из влюбленных глаз,
Весь мир из праха воскресила
И к жизни вызвала всех нас.

И та же Сила, что сегодня
Из глаз твоих лилась в меня,
Сияла в радости Господней
В истоке мирового дня.

Вот точно так же в грудь из грýди,
В грудь всей земли – из глаз небес
Одно всесильное: Да будет!
Одно священное: воскрес!

Мир создавался невзначай
И создаётся вновь.
Свет перелился через край,
И – хлынула любовь.

Избыточный, бурлящий Свет
Течёт у нас в крови.
И ничего у мира нет
Насущнее Любви.

Я люблю этот чуткий покой
Затаенного, тусклого дня,
Эту дрёму сосны вековой,
Сон листвы, затянувший меня.

Всё недвижно. И вдруг – соловей
Вторгся в гладь без концов и начал
И за целое море ветвей,
За весь мир, за всё сердце сказал.

И поёт,
и поёт,
и поёт,
и поёт!
И уводит меня от меня.
Что с того, что за годом скрывается год,
И без боли и смерти – ни дня?
И поёт. Как поёт!
Боже мой, вот и Путь,
Рассекающий все мои дни —
Вознеси в небеса, разорви мою грудь, —
Близорукую смерть обмани!

Но если розу доглядеть до чуда…
А как не видеть?! Как же не понять,
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!

Упругость лепестков… Какая Сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла,
И держит… держит… Боже, – вот Она!
А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?.. Ведь вот же…
Вот сейчас…

А если душу доглядеть до Бога…
Но как не видеть?! Как же это – нет?..
Нас в этом мире бесконечно много,
Но если – нáсквозь, если – напросвет…

Но если в грудь волной неодолимой
Навзрыд и нáвзничь… если суждено
До дна себя… О, только бы не мимо,
А в глубину, в которой мы – одно.

Есть таинство самопознанья,
Как рост ствола, как путь ручья,
Когда в безмолвии вниманья
Сгустилась Сила Бытия.
И как в богослуженьи строгом,
От сути взгляда не отвесть —
Сотворчество с молчащим Богом,
Проникновенье в то, что есть.
Есть! Есть! Душа себя познала,
И вновь установилась связь
Со всем, что было до начала,
Где Вечность не оборвалась.

Когда, как прозренье, встают из тумана
Черты мироздания – замысел, план —
То вдруг понимаешь родство с Океаном —
Всё сердце есть трепет, есть зыбкий туман…
Туманность в начале миров и столетий.
Туман в глубине и туман впереди.
И всё, что родится и дышит на свете,
Когда-то туманом клубилось в груди.

Пока еще не обнажала
Себя Господня мысль, пока
Весь мир укутан в покрывало
Тумана, спрятан в облака,
Пока друг с другом все согласно, —
Никто не растревожил гладь,
И нет у демонов соблазна
Схватить, присвоит, разорвать,
И в Вечность вписан штрих мгновенный,
И далью набухает близь…
Вокруг тебя – простор священный. —
Там, где ты встал, там и молись…

Солнце в белёсом молочном растворе,
Небо без цвета, молочное море.
Горы, как вздохи, как будто в тумане
Тает и медлит и стынет дыханье
Нежность избытком в растворе осела
Далью на далях и белым на белом.