Давид Гофштейн - Избранное

Дождя уж не будет!
И ветры не шепчут!
Лишь капли повсюду
Блистают, как жемчуг,

Лишь тучка, окрасясь,
Горит самоцветом.
Неужто семь красок
В сиянии этом?

Я мир постигаю
Зрачками моими.
Он, кровь опьяняя,
Встает перед ними…

Узнаю, открою,
Создам, увеличу,
Чтоб было со мною
И «завтра», как «нынче».

И «нынче» и «завтра»
Меня опьяняют,
Но в вымысле старом
Слова вспоминаю:

«В просторах бездонных
Сияют над миром
Семь красок зажженных
В них знаменье мира».

Недаром легко мне
Шагать в опьяненье,
Я с детства запомнил
Тот знак уверенья…

Несметно богата
Душа моя счастьем,
Любому, как брату,
Сказать бы с участьем

О том, как легко мне,
Как рад этим краскам:
— Я все еще помню
Старинную сказку.

Пробужденная ветрами,
Вновь весна, весна в сиянье!
Даже сквозь двойные рамы
Узнаю ее дыханье.

Не замешкалась в дороге…
Сумрак киевских закатов
Полон радостной тревоги,
Полон влажных ароматов.

На плечах лесов зеленых
Прилетают ветры рано,
Пробуждают вешним звоном
Пригородные поляны;

Опьяненные простором
Пляшут буйно, свищут гулко
И гуляют вдоль заборов,
Площадей и переулков.

Нашу волю выполняют,
Нашим замыслам послушны,
И с деревнею сближают
Город каменный и душный.

В глаза мои — сита —
Просеивается свет…
Широки их входы,
А выходы…
Выходов нет…

Богатой добычей
Наполнены неводы глаз:
В них золото солнца,
Созвездий прозрачный алмаз…

В крови оседают
И в сердце уходят на дно
Сиянье земли
И сиянье небес — заодно.

И там согревается
Мой ежедневный улов,
Медлительно плавясь
В металл человеческих слов.

И то, что ночами
Расплавит сердечная глубь,
Чеканными слитками
Падает с пламенных губ.

Слоги золотые,
Серебряные слова,
Стальные стихи,
Вороненая их синева.

Так — в грозах и бурях —
Рождается песня поэта
Из слова земного,
Из краски
И света.

Спать ложусь, когда темнеет,
Просыпаюсь в час рассвета.
Каждый листик зеленеет,
Первым солнышком согретый.

Если б есть не надо было,
Если б пить не надо было,
Я сегодня позабыл бы,
Как перо макать в чернила.

Не напрасна ли тревога,
Человечья писанина?
Незаписанных так много
В мире песен соловьиных.

Сколько красок, сколько бликов
В каждом кустике играют,
Сколько звуков многоликих
Землю тихо оставляют.

Одному лишь мне на свете
От природы повеленье
Записать и заприметить
Все красоты во вселенной.

Обычных два дерева рядом,
Луна между ними висит,
Пытаюсь проникнуть я взглядом
В привычный излюбленный вид.

Луна от деревьев далеко,
Но это не видит мой глаз,
Хоть космос объемлю я оком
И звезды мне снились не раз.

Разрыв между «вижу» и «чую»,
А я где-то там между них,
И пропасть заполнить хочу я…
Отсюда рождается стих.

Отсюда оно, беспокойство,
Что вечно терзает мой дух,
И творчества горькое свойство
Луна открывает мне вдруг.

Весь здешний мир, леса, лужайки,
Хоть на три дня, не на года,
Я абонировал для спайки
Природы,
творчества, труда.
Река Ирпень и все такое,
С травой, с кукушкой, с тишиной
И с долголетнем и покоем —
Все нитью связано одной.

Простор зеленый пред глазами,
И уйма красок на лугу.
И что ж, что год еще за нами, —
Года не сдержишь на бегу!

Польстить мне зеркало не может —
Я заглянул в него на днях…
Да, время даже цемент крошит
На крепко сбитых ступенях.
Мертвеет юных лип убранство,
А старый дуб — презрел беду…
Нет, и измененьях постоянство
В расчетах с миром я найду!

Вот смотрю я, встав с рассветом,
Сквозь туман Ирпень-реки;
Чуть прохладно, но при этом
Так приветны ветерки!