Виктор Моспан: Путь. Стихи

…И ты упал в цветы,
Под головой – рука.
Раздумья и мечты
Вольны, как облака.

А солнце вниз глядит,
Где травы, ты и тишь,
Как старый друг, молчит.
И ты лежишь, грустишь.

Приятный холодок —
То облако плывёт,
Как носовой платок,
С лица стирает пот.

Настолько высь близка,
Что трудно быть родней…
Травинка у виска.
Мураш ползёт по ней.

Не сетуй, что песенка спета —
Её не бисировать, брат,
Важнее, что песенка эта
Сложилась почти наугад.

Слова ненароком слетелись,
На старые ноты легли.
Её несказанная прелесть —
От века загадка земли.

Услышали люди – и ладно,
А нет – оборвать не спеши…
Хватило бы только таланта
Исполнить её от души.

На этом фото я хорош:
И молод, и оптимистичен.
Судьбу не ставлю ни во грош,
Не избегаю зуботычин

И веселюсь от всей души
(Не мне – моей улыбке верьте)…
О как мы были хороши
За полстолетия до смерти!

Справа сосны, слева ели.
Прямо – пруд невдалеке.
Солнце жжёт. Снега осели.
Кто-то слышен в лозняке.

Мне знакомы эти трели.
Голос помню. Только чей?
Погодите… Неужели
Первый мартовский ручей?

Вот ведь утро какое хорошее:
И морозец, и солнце, и тишь.
Под ногами крупчатое крошево —
По нему не идёшь, а летишь.

До полудня как раз равновесие.
А иссякнет морозца запас —
И снежок посереет, размесится…
Нет! Не будем о грязи сейчас.

Когда плотва пойдёт на икромёт,
Ступай к едва зелёному леску —
И душу неминуемо проймёт
Несмелое весеннее “Ку-ку!”

Считать остаток жизни, как юнец,
Не станешь ты (и, верно, недосуг),
Покамест бурый в крапинку самец
Приманывает ветреных подруг.

Но волшебство и в этой песне есть:
Как ни бесхитростно проста она,
А все же это весть – благая весть
О том, что и до нас дошла весна.

Забуду ли, как лицеист кудрявый
Ужалил сердце мыслью злой и здравой:

Страна, где первых нет – одни вторые,
От века называется Россия.

Век не дорос до эдаких суждений.
И никаких сомнений – это гений.

На балах царил веселым бесом,
Возбуждал молвы круговорот,
Самым легкомысленным повесам
Прибавлял сомнений и забот.
Мельком глянет – и зарделись дамы.
Сколько метил – столько раз на дню
Стрелы били в сердце. Эпиграммы
Пробивали светскую броню.

Довелось не одному вельможе
Испытать, как от его строки
Северный мороз дерёт по коже.
Что там записные остряки!

Жил, как пел. Упрямо верил в чудо
Да в приметы. И наверняка
Сам бы не сумел сказать, откуда
Появилась нужная строка.

Наскучили ему анкураже.
Пришла пора смирить страстей тиранство
Душа покоя просит. Он уже
Всего сильнее ценит постоянство.

Куда пойдёшь с потрёпанной душой?
С уединеньем в дружбе вдохновенье.
Привычный щей горшок да сам большой…
В женитьбе он решил найти спасенье.

Нет, я не стану говорить ни о любви, ни о стихах.
Об этом всё и навсегда сказала смолкнувшая лира.
Певца уж нет. И у меня одна молитва на устах:
– Да будет мир его душе. О женщина, создай себе кумира!
Когда я потеряла мать, настала трудная пора.
Немногие во мне участье принимали, и в их числе поэт.
Я восхищалась им, как светлым гением добра,
И забывала о своей печали.
А разве я смогу забыть, как радовался он,
Когда моя двухлетняя дочурка Оля
Однажды на его поклон
И на вопрос: “ Как вас зовут?” – ответила умильно: – Воля!

Нет, я не буду говорить ни о любви, ни о стихах.
Об этом сам поэт сказал – за всех и до скончанья мира.
Его уж нет. И у меня одна молитва на устах:
– Да будет мир его душе. О женщина, не сотвори кумира!

…И в три мы чокнулись, не зная,
Что вместе пьём в последний раз.
Как вышли – сразу стужа злая
Нам слёзы вышибла из глаз.

В его руке свеча дрожала
(Поныне светоч не потух).
И до сих пор не отзвучало:
– Про-ща-а-й, друг!