Виктор Моспан: Путь. Стихи

Чем гость добрей, приём радушнее,
И ты двустволку и ягдташ
Оставил дома.
Что оружие,
Куда надежней карандаш!

Идёшь – сровняешься с рябинками,
И не покажутся вовек
Тебе
кровавыми дробинками
Их гроздья,
Добрый человек.

Мелодия ещё в моей душе
Не родилась, как в оркестровой яме,
Но всё-таки предчувствие уже,
Всё заглушив, царит в партерном гаме.

Пока не все заполнены места,
И шум, как под шатрами балаганов,
Что может показаться – не проста
Задача успокоить меломанов,

Которые жуют, программки мнут.
Здесь кашель слышен, там раскаты смеха…
Волненье этих нескольких минут
Куда важнее шумного успеха.

Но вот уже погашен в зале свет.
Сейчас маэстро музыку разбудит…
И тут я умолкаю: смысла нет
Пытаться рассказать о том, что будет.

Вот и всё. Ушла любовь от нас.
У меня в душе, как в чистом поле.
Осень. Предвечерний тихий час.
Только глухо, пусто – и не боле.

Высоко проплыли журавли
(Говорят, хорошая примета),
Но они растаяли вдали
Светлой литерой любви и лета.

И теперь моя душа пуста.
Вьюга бы скорей ворвалась, что ли?
До чего унылые места —
Даже места не нашлось для боли.

Тот, кто несуетно умён,
Познает чуткою душою
Тоску всех стран и всех времён —
Она не может быть чужою.

Одна тоска другой сродни.
Как звуки плача в разных странах,
У всех людей сердца одни —
Они в одних и тех же ранах.

Беда царит в зашторенном покое.
Недремлющие окна городов,
У вас во взгляде что-то есть такое,
Чему я дать названье не готов.

Я вашего покоя не нарушу,
Не запущу булыжником в стекло,
Но только не глядите прямо в душу,
И без того, поверьте, тяжело.

Я спал.
Мне показалось,
Что на лоб легла тёплая ладонь.
В детстве,
Когда я болел,
Бабушка,
Чтобы узнать, есть ли температура,
Прикладывала руку ко лбу,
А мне казалось,
Что её рука снимает боль.
Я проснулся и зажмурился – солнце!

Солдаты шли, сутулы, хмуры,
Дорогой чести – до конца.
Солдаты шли —
И пули-дуры,
Тупые капельки свинца,
Расплющивались о сердца.

Молва идет,
Красивых редко милуя.
Но что бы ни было,
А грязь уйдёт под снег.
И будет жизнь светла —
белей, чем лилия,
А эта женщина – чиста:
безгрешней всех.

Ночь,
Ты хороший собеседник,
Понимающий всё на свете.
Ты видела столько,
Что почернела от горя.
Да и как такою не стать,
Замаливая грехи —
Чужие грехи.

Ночь,
Ты хороший собеседник,
Потому что умеешь слушать.
Среди людей не часто встретишь таких.
Люди суетливы.
Да и какое им дело до чужих мыслей —
Хватает своих забот.

Ночь,
Ты хороший собеседник —
Ни разу не перебила меня.
Но отчего ты всегда соглашаешься?
Знаешь, я не могу, как ты,
Мудрость хранить и копить.
Жаль, что мы только вдвоём.

Отхлынула любовь, как полая вода.
В привычном русле жизнь течёт —
Нетороплива,
Как будто и не знала никогда
Волнующего празднества разлива.
Но память не даёт покоя мне:
Напоминает властно о минувшем…
Река спокойна.
Что-то в глубине —
В потоке, притворившемся заснувшим?!

Пора приниматься за дело —
Уже зазвенела струна,
Каким её ветром задело,
Не важно тебе, старина.

Ты знаешь: и счастье, и горе —
Всего лишь пустые слова
Для музы, которая вскоре
На душу предъявит права.

Гроза идёт —
Смеются глаза,
Хохочут груди,
Ноги пускаются в пляс:
Молнии,
громы,
ливни
И —
непокорный плащ.

Проходит взвод, равненье сохраняя.
От шага строевого пыль столбом.
Но наша песня – песня строевая —
Как жаворонок в небе голубом.

Её легко выводит запевала,
И за собою нас ведет она
До скорого желанного привала,
Где мы поступим под начало сна.