Фарид Аттар - Логика птиц

Шейх Гури [244] Личность этого учителя установить не удалось, хотя упоминания о шейхе Гури содержатся в ряде более старинных — по сравнению с поэмой Аттара — текстов. , из тех, кто в совершенстве достиг совершенства,
зашёл однажды под мост с безумными.
Мимо Санджар [245] Санджар — султан из династии Газневидов. торжественно шествовал.
«Что за люди там, под мостом?» — он спросил.
«Все без ног, без голов, — шейх ответил. —
На два дела только мы все и годимся.
Если в любви к нам у тебя есть постоянство,
мы быстро и полностью выдернем из жизни тебя.
Если же ты нам враг, а не друг,
столь же быстро вытащим из веры тебя, вот и весь тебе сказ!
Если спустишься под мост на момент,
освободишься от этого торжества и тяги к нему».
«Вам со мной не тягаться, — ответил Санджар. —
Мои дружба и неприязнь вас не достойны.
Я вам не враг и не друг,
ухожу я сейчас, чтоб мой стог не сгорел [246] Идиоматическое выражение «сгорел стог» означало «разбита жизнь». .
В вас не вижу я гордости и вы мне не противники,
безразличны мне ваши добро и зло».
Воля является как быстро летящая птица,
что с каждым мигом полёта все непокорнее.
Но не положено лететь без воззрения —
тогда не окажется она внутри творения.
Полёт её превосходит горизонты вселенной,
ибо она выше и трезвости, и опьянения.

В полуночи заплакал некий безумец.
«Хотите знать, что есть весь этот мир? — он восклицал. —
Это — ларчик с захлопнутой крышкой, и мы под ней,
по глупости, варим свои мечты, как в котле.
Как только крышку снимает смерть,
обладающий крыльями взлетает до начала времён,
а бескрылый остаётся внутри
с сотнями бед».
Отдай птице воли крылья понятий,
дай душу уму, а душе — вдохновение!
Перед тем, как со шкатулки крышку поднимут,
стань птицей пути, вырасти крылья.
Или нет, сожги крылья, как и себя,
дабы опередить всех в полёте!

«Верность и справедливость, — сказала другая, —
как выглядят в глазах Его Величества Падишаха?
Всевышний дал мне качество справедливости,
не была я неверной по отношению к кому бы то ни было.
На какую ступень познания тот поднимется,
у кого внутри собраны все эти качества?»

«Справедливость — Царь-спаситель, — сказал Удод. —
Кто справедлив, тот от вздора спасён.
Лучше воспитать в себе справедливость, чем
провести жизнь в поклонении и молитве.
В обоих мирах нет благороднее качества,
чем внутренняя справедливость.
Но кто напоказ справедлив,
приближается к лицемерию, помни!
Мужчины у людей справедливости не просили,
но сами поступали всегда справедливо».

Ахмед Хан бал [247] Имам Ахмад ибн Ханбаль, искушённый и глубокий богослов, хранитель изречений Пророка, друживший с Зун-н-Нуном, Бишром, Маруфом Кархи и другими суфийскими учителями. был имамом своего времени,
его познания превосходили возможность их объяснения.
Но когда опустошало его и знание, и мышление,
то споро он отправлялся к Бишру Хафи [248] Бишр ибн аль-Харис аль-Хафи, сподвижник Фузайля. Согласно свидетельствам, всегда ходил босым, отвечая на вопросы о причине этого так: «Земля — Его ковёр, неверно наступать на Его ковёр, оставляя что-то между своей ногой и Его ковром». — Прим. изд. .
Люди, замечая Ахмеда у Бишра,
сразу пеняли ему, не удерживаясь:
«Ты — имам, знающий,
мудрее тебя никого нет и не будет.
Почему же, не слушая никого,
ты, как босяк, бежишь к этому голодранцу?»
«Я опередил всех в хадисах и сунне, —
так Ахмед Ханбал им отвечал. —
В своём знании я его превзошёл, что вижу прекрасно.
Но он лучше меня знает Бога».
О ты, не подозревающий о своей несправедливости,
взгляни на миг на справедливость знатоков пути.

Престарелый шах был у индусов,
войсками Махмуда был он взят в плен.
Когда войска препроводили к Махмуду его,
принял ислам, наконец, тот правитель.
Обрёл он и дружбу,
и от обоих миров отделился.
После этого и днём, и ночью сидел он в шатре,
взволнованный, ошеломлённый.
Сутками напролёт горел и рыдал,
днём горше, чем ночью, и ночь была хуже дня.
Когда его плач перешёл границы возможного,
Махмуд проведал о его состоянии.
Призвал его к себе и сказал:
«Отдам сотни царств и того более,
ты — падишах, перестань же рыдать о себе!
Сколько можно плакать, довольно уже».
Хосров индусов ответил: «О падишах,
ни страну, ни положение я не оплакиваю.
Плачу лишь потому, что если Всевышний завтра,
в Судный день, меня спросит:
"О ты, неверный нарушитель обетов,
как мог ты со Мной так обойтись?
Пока Махмуд с толпой гордых
всадников к тебе не приблизился,
ты даже не вспоминал обо Мне. Разве так можно?
Это нарушение расписки о верности,
потребовалось ради тебя сосредоточить войска,
а тебя — отправить вслед за другим [249] То есть вслед за султаном. .
Без силы ты и не вспоминал обо Мне.
Скажи, назвать тебя другом или врагом?
До каких пор быть постоянству с Моей стороны, а измене — с твоей?
В деле верности так не положено".
Если Всевышний так ко мне обратится,
чем рассчитаться за неверность свою?
Что дальше делать со стыдом и смущением?
Вот причина слёз старика, о молодой».
Выслушай о верности и справедливости,
выслушай наставления в добрых деяниях.
Вступай в путь, если есть в тебе верность,
иначе садись и не упоминай о ней более.
Всё, что находится за пределами верности,
уже избыточно для пути благородных.